Разжигательница - страница 5

стр.

На мгновение взгляд Селесты устремился к закрытой двери, где спали Сириано. Нет, любой бы уже проснулся. Они были мертвы. Или бросили её и ушли.

Теперь это не имело значения. Желудок Селесты сжался. У неё не было путей отступления, и осознание того, что ей предстояло сделать, нахлынуло на неё. Женщина едва успела отвернуться, как её вырвало. Солдат выругался и встряхнул руку, но один взгляд на князя Дорадо, — и он продолжил крепко держать плечо Селесты другой рукой.

— Я не буду повторять свой вопрос, — Лицо принца в нескольких дюймах от неё перекосило от злости. — Я просто сожгу эту деревню дотла вместе с тобой.

Селеста знала, что у неё было только одно мгновение, чтобы осуществить задуманное. Ей нужно было лишь спрятать альман так, чтобы другой мориа смог его найти. Шпионы Иллана были умны, в любом случае, она помолится Госпоже теней, чтобы та направила их. После этого она будет бороться так долго, как сможет, но живой не дастся.

Несмотря на боль… несмотря на желчь, которая наполнила её рот и грозила застрять в горле, Селеста засмеялась.

Один миг, одна жизнь.

Она хотела бы быть более полезной для шепчущих.

Принц сжал её волосы в кулаке, оттаскивая от солдата.

— Ты смеёшься над тем, что тебя ждёт?

Селеста моргнула, пытаясь сфокусировать взгляд, и уставилась на принца.

— Я смеюсь, потому что вам не победить. Мы пламя, которое никогда не погаснет.

И она ударила его лбом прямо в нос.

Он выпустил её и поднёс руку к лицу, по которому текла кровь.

Селеста освободилась и упала на пол, откатившись подальше. Её быстрые пальцы нашли спрятанную у сердца драгоценность. Стражник рванул к ней. Она схватила со стола масляную лампу и бросила в него. Стекло разбилось о его грудь и мужчина закричал, когда огонь охватил всю его одежду, мгновенно пропитавшуюся маслом.

Это была жуткая смерть, но её судьба будет иной. Она достала из кармана склянку и подняла повыше, чтобы принц увидел.

— Ты рехнулась! — вскрикнул он и тяжёлыми шагами стремительно двинулся к ней, чтобы остановить.

Селеста прошептала молитву Госпоже: «Прости меня. Прости мне былое. Прими меня в конце пути».

Она проглотила содержимое склянки и сунула в рот камень, который должна была защищать ценой жизни. Она чувствовала, как действовал яд, отравляющий её тело. Такой всепоглощающий холод она чувствовала лишь однажды, когда в детстве купалась в горных озёрах возле дома своей семьи. Закрывая глаза, Селеста могла видеть эту глубокую синюю воду, ощущать лёгкость, как от многочасового плавания, но она всё ещё могла слышать, как принц звал её по имени, как кричали стражники и трещало пламя в очаге.

На рассвете Селеста Сан-Марина устроила вторые похороны за ночь.

И пламя стало её могилой.


Глава 1

Со временем все горящие деревни начинают пахнуть одинаково.

С вершины холма я наблюдаю за тем, как огонь поглощает фермерскую деревню Эсмеральдас. Деревянные домики и глиняные крыши. Рулоны сена в море пожелтевшей травы. Спелые помидоры в огородах, кустарники тимьяна и лавровые деревья. Всё это типично для Пуэрто-Леонеса, но здесь, в восточной провинции королевства, огонь настиг ещё и ромашки.

Эти обманчиво горькие цветы с жёлтой сердцевиной и белыми продолговатыми лепестками ценятся своими целебными свойствами не только в нашем королевстве, но и на землях по ту сторону Кастинианского моря, обеспечивая стабильный приток золота и продовольствия в этот крошечный уголок страны. В Эсмеральдас, где ромашка растёт так безудержно, что заполняет целые поля, её приятный аромат с лёгкостью перебивает едкий запах домотканой шерсти и тряпичных кукол, которые в спешке побросали бегущие от огня местные жители.

Но ничто не перебьёт запах горящей плоти.

— Матерь всего… — произношу я слова молитвы. Эти слова мориа используют, когда кто-то переходит из этой жизни в следующую. Но я вспоминаю вспышки другого пламени, в ушах звучат отголоски тех беспомощных криков и воплей. В горле застревает ком. Я делаю глубокий вдох и пытаюсь успокоиться, но слова так и не срываются с моих губ. И я молюсь мысленно: «Матерь всего сущего, благослови эту душу на просторах неизвестности».