Ребекка с фермы «Солнечный ручей» - страница 64
>УОРЕХАМ,
>1 декабря
начну с того, что преподавательская работа, как ты знаешь, сама по себе не вызывает у меня энтузиазма. Устаешь день ото дня вколачивать знания в самодовольных посредственностей обоего пола. И чем они бестолковее, тем меньше признают критику. Если бы моим предметом была география или математика, я, по крайней мере, видела бы свои успехи. Но литература и творчество — здесь надо обращаться к интеллекту, духовному богатству, фантазии. И кажется, что открываешь раковину за раковиной, чтобы найти жемчужину, а она все не попадается. Но представь себе, что в этот раз я обрела жемчужину, причем я не прилагала никаких усилий — она сама мне явилась. Она смуглянка, но у ее атласной кожи удивительно красивый блеск. Ее зовут Ребекка, и что-то есть в ней, пожалуй, от той библейской праведницы, чье имя она носит. Судя по глазам и чертам лица, в ней, наверно, течет итальянская или испанская кровь. В общем-то, она никто. Люди мало что для нее сделали. Никакими преимуществами воспитания, богатства, знатного рода она не может похвастать. Но Госпожа Природа посадила ее к себе на колени и сказала:
Какое чудо этот Вордсворт! Как он учит нас постигать возвышенность обыденных явлений жизни. А „жемчужина“, по существу, совсем его не знает. Когда я читала на занятиях „Люси“, она подпрыгивала за партой от восторга, я видела даже слезы на кончиках ее ресниц.
Милый папа! Ты, как никто, знаешь, сколь велико разочарование, когда любовно брошенные семена падают на каменистую почву, или в песок, или в воду, или (случается и такое) в грязную жижу. Понимаешь, что если чудом они и взойдут, то явятся чахлые, невзрачные ростки. А тут мягкая, благодатная почва, и понимаешь, что если Бог даст, то будут и пышная листва, и красивое цветение, и сладкие плоды. Ты, наверно, скажешь, что мои упования наивны, поспешны. Да, педагог из меня, к сожалению, вышел плохой. Именно как педагог я никуда не гожусь.
„Жемчужина“ пишет короткие стихи — вирши, как она их называет. Пока это лишь пробы пера, но то и дело какая-то строчка, какая-то мысль или образ показывают, что она, сама того не сознавая, уже владеет тайной… До свидания. В какую-нибудь из пятниц я хочу привезти к нам Ребекку, чтобы вы с мамой познакомились с ней.
Любящая тебя Эмили.»
Глава XXII. Клевер и георгины
— Добрый день, девчонки! — выпалила Хильда Мезерв, влетая в комнату. — Оторвитесь хоть на две минуты от уроков, покажите, как вы устроились… Взгляните, какие я купила перчатки в здешнем магазине. Я решила, что с этой зимы больше не буду надевать варежки — это уж слишком по-деревенски. Вы, первогодки, еще можете не придавать значения таким вещам, а я просто сама не своя, когда чувствую, что у меня не все как надо в одежде… Но до чего же у вас уютно! У меня просто нет слов. Вы единственные, у кого тут так хорошо. Не понимаю, в чем тут дело: то ли из-за штор до пола, то ли из-за этой прелестной ширмы, то ли из-за Ребеккиной лампы здесь так уютно. Вы вполне могли бы на время отъезда сдавать свою комнату преподавателям.
Мне тоже хочется обустроиться, но я у себя, по существу, не бываю. А утром столько времени трачу на то, чтобы привести себя в порядок, что иногда, признаться, и постель не успеваю заправить. Но, с другой стороны, что мне моя комната? Кроме девчонок, все равно никто туда не заходит. Вот когда окончу школу, тогда у меня дома будет просто королевское убранство. Я сейчас занимаюсь живописью. И подумываю о том, чтобы купить светящиеся краски и расписать стены в комнате. У меня будет просто шик — занавески, скатерти, салфетки, диванные подушки. Потом я попрошу маму устроить мне камин, чтобы можно было вечерами собирать гостей.
Слушайте, я просушу чулки у вас на печке? Ненавижу носить боты, разве уж только в непролазную грязь. В ботах нога такая уродливая. Мои ботинки на французском каблуке так всем понравились, и как я могу теперь появиться в ботах? Ведь мальчики прежде всего смотрят на наши ножки. Однажды Элмер Вебстер шел к доске и нечаянно наступил мне на ногу. И вот после урока он подошел извиниться и заметил, что его нельзя слишком винить, потому что у меня такие маленькие ножки — их и не увидишь. Все-таки он умеет быть галантным. На самом деле у меня второй размер, но эти французские ботинки очень скрадывают стопу, и к тому же выделяется высокий подъем. Мне сначала показалось, что они даже портят форму, но все считают, что это потрясающе красиво. Ну-ка, поставьте ваши ножки рядом с моей. Не для сравнения, а так, для смеха.