Реликтовая популяция. Книга 3 - страница 21
В сокровищнице, где как в своеобразном музее были собраны раритеты семьи, он застал молодого, но серьёзного человека, дурба, с увлечением рассматривающего реликвии Еменковых. За ним неотрывно следили три пары глаз людей Нерева, поставленных на страже.
Свим взмахом руки отослал стражу и прикрыл дверь перед самым носом сунувшегося за ним смотрителя дувара. Вопросительно посмотрел на незнакомца.
– Вы, Свим?
– Да, – подтвердил своё придуманное имя Еменков.
– Меня к Вам послала… Калея.
Свим кивком подтвердил, что знаком с ней.
– Она просит Вас прийти к ней и к… Камрату.
Имена посланцу давались с трудом, и он тщательно выговаривал их. По-видимому, до сего дня он не знал таковых.
– Когда?
– Сейчас, – на бесстрастном лице молодого человека появилась упрямая чёрточка, словно перечеркнувшая его высокий чистый лоб. – Они ждут!
– Подождут! – Свим остался верен себе, но, помедлив, уточнил: – Я быстро.
Быстро не получилось.
Он уже выходил из сокровищницы, как туда влетела Клоуда. Как ни велик был хабулин, а новости в нём распространялись куда как стремительно – несколько минтов, и все обо всём знают.
– Что случилось? – спросила она, но Свима интонация, с какой она произнесла эти слова, не обманула. Она явно уже знала, кто и, возможно даже, зачем пришёл.
– Ничего, – как можно безразличнее отозвался он, закрывая собой посланца от ауны, рыскающей беглым взглядом по сокровищнице. – Калея зовёт. Сходить к ней надо.
– А я?
– Но, милая… Она зовёт только меня. Да и не надо тебе сейчас куда- либо ходить. Я схожу и вернусь. Расскажу что там и как.
Свим говорил как можно беззаботнее, но в нём уже закипала негодование на Клоуду от её непонимания, что так оно и есть: зовут только его.
– Но, Свим…
– Кло, мне надо идти. Меня и здесь и там ждут, – он попытался обойти её.
– Я пойду с тобой!
– Кло, опять? – посуровел Свим. – Зачем тебе там быть? Ты – ауна, и ждёшь ребёнка. Тебе нельзя волноваться и бегать по подземелью. Всё, Кло!
Он, наконец, обошёл её и, не оглядываясь, направился в свою комнату. Его душила досада. Всё-таки у Кло есть плохая черта. Знает, что он всё равно не возьмёт её, но будет канючить, пока на неё не прикрикнешь. Вот и сейчас испортила приподнятое настроение от предстоящего визита к Калее.
Через четверть праузы Свим, одетый по-походному (мало ли что может там произойти, вдруг, надо будет куда-нибудь направляться вне города) был готов следовать за посланцем куда угодно, лишь бы сменить обстановку и не видеть укоризненного взгляда Клоуды.
Собираясь, он даже не подумал о возможных происках Тескома, не насторожился, поскольку все эти дни с нетерпением ожидал обещанной встречи с Калеей. Хотя не раз и не два размышлял о подобном ходе тескомовцев.
В этой организации были настоящие специалисты по таким вопросам, так что можно было ожидать от них всего. А тут, увидев посланца и приглашение к Калее, позабыл обо всём.
Да и само появление молодого дурба было окутано тайной, так перепугавшей Нерева, на зубок изучившего за долгие годы службы, доставшейся ему по наследству от отца, хабулин и его дувар со всеми ходами и выходами из него. Все они у него имели внутренние запоры, а внешние знали только он и Свим, да ещё Елина, конечно. Значит, те, пославшие за ним, обладали сведениями о защитных системах его дома, либо способами вскрывать эту систему по своему желанию и без его ведома.
Но ничего подобного о таком Свим никогда не слышал.
Хабулины имели чаще всего естественную защиту, сформировавшуюся за длинные промежутки времени. Это и капитальные стены, и обвалы осадочной породы, завалившие древние улицы или проходы между домами. Там, где можно было подойти к хабулину непосредственно, были устроены вечные двери. Они всегда закрывались со стороны дувара кодовыми замками. Их можно было открыть, лишь зная код. Но чаще всего использовались примитивные засовы, так что извне нельзя было через них проникнуть в дувар без предварительной договорённости с хозяином хабулина или смотрителем дувара. А поскольку Еменковы жили замкнуто, то порой двери не открывались десятками лет.
Свим, как все многоимённые, свято верил, что вскрыть какую-нибудь дверь и тайно пройти в его хабулин тескомовцы не могли. Тогда кто же смог это сделать, что молодой дурб стоит вот, перед ним, хмурит лоб и терпеливо ожидает, когда человек, за которым его послали, будет готов пойти за ним?