Ренегат - страница 27

Кто-то крепко хватает меня за руку, и тянет к лестнице, в темноту.

— Отпусти! — шепотом требую я. — Сейчас же!

Этот кто-то приставляет к моим губам теплую ладонь. Предполагая, кто это может быть, я продолжаю гневно возмущаться.

— Тсс! — шипит Люк. Мы поднимаемся на первые ступеньки. На стене горит факел, освещая левую сторону лица Люка. — На пару слов.

— В чем дело? — интересуюсь я, забрав от лица руку Люка.

— Испытание — игра на выбывание, — молвит он, оглядываясь вокруг. — Поняла?

Я киваю, хотя мне не совсем понятно, о чем он предупреждает.

— Найди выход. — продолжает Люк.

— Какой выход?

— Это ваше задание.

— Зачем ты это мне говоришь? — недоумеваю я.

— Это не важно. Просто найди выход, как можно быстрее. — повторяет он.

— Хорошо, я постараюсь.

— Обещай мне. — неотступно требует Люк. — Пообещай!

— Я найду выход. Обещаю.

Люк отпускает меня. Я снова становлюсь в очередь. Уезжает Одиннадцать… Двенадцать. У самых дверей Фрэнк, задержав меня, выдает наручные часы, показывающие исходное время — сорок пять минут.

— У тебя сорок пять минут. — Фрэнк растягивает губы в кривую ухмылку. — В противном случае… — Он задерживает дыхание. — Ты можешь не увидеть, каким будет следующее испытание.

Фрэнк будто испытывает необъяснимое удовольствие, предупреждая меня о вероятном конце. Лифт открывается. Я захожу в высокую железную коробку, мысленно исправляя слова Фрэнка: того, кто не найдет «выход» — убьют. Ведь обществу не нужны «слабые». Слабые и больные загрязняют общество. Отравляют его, как дым отравляет воздух. Дверь закрывается, и я понимаю, что Фрэнк не пояснил задание. Но почему? Мы должны сами догадаться? Наверно, это тест на смекалку. Конечно, власть давно очищает общество от «паразитов». Опасно быть не только слепым, глухим, или с бородавками, а и не в меру сообразительным. Все нуждаются в здоровых, сильных, умных, метких, в общем — одаренных.

Лифт движется едва ощутимо. До последнего момента не распознаю: поднимаюсь я или опускаюсь? Сердце неукротимо колотится, хоть я ретиво стараюсь держать себя в руках. Мне немного страшно. Почему-то в последнее время я много чего боюсь.

Дверь распахивается. Передо мной открывается просторная комната и длинный коридор. Прежде чем шагнуть, я вытягиваю ногу. И, убедившись, что у входа нет заранее приготовленной смертельной ловушки, ступаю вперед. Ежедневные походы за Дугу научили меня осторожности. Оступиться — ровно умереть. Часы дважды пикают, экран загорается ярко-синим, и начинается отсчет. Позади лифт беззвучно закрывается, отрезая путь обратно. И мне больше ничего не остается, как двигаться вперед.

Пересекаю пустую комнату, и иду по коридору. Вокруг мертвая тишь, я даже слышу, как, словно барабан, стучит мое сердце, а в висках однотонно шумит кровь. В помещении довольно прохладно, а воздух тяжелый. Почувствовав едкий, внезапно появившийся, запах гари, я останавливаюсь. Издавая оглушительный грохот, в дверных проемах стремительно быстро вырастают бетонные перегородки. То, что меня сейчас заблокируют в комнате, совсем не радует. Я бросаюсь к выходу, но опаздываю: мои пальцы едва не прищемляет. Оба выхода закрылись, и я серьезно волнуюсь: что мне делать? Как выбраться? Очевидно, что я, сама того не желая, попала в безысходное положение, но, нужно как-то выкручиваться. Надо придумать как именно, ведь это тест на смекалку.

Комната довольно большая, с высоким потолком. Вдруг она начинает заполняться непроглядным терпким и странно пахнущим дымом, под напором он просачивается сквозь многочисленные меленькие отверстия в черных стенах. Глаза нетерпимо болят и слезятся. С каждым вдохом в носе печет, словно я вдохнула огонь, а в горле неприятно першит. Я задерживаю дыхание. В голове пролетает мысль: надо уходить, но я тут же останавливаю себя — куда? Выход — один и второй — заперт наглухо, и я не пробью бетон. Голова кружится. Не помню, чтобы я падала, но… я лежу на полу и пытаюсь встать. В глазах двоится. Скребу ногтями пол, будто мне это чем-то поможет. Мысли затуманиваются и обрываются. Не могу о чем-то думать.

Комната переворачивается. Скольжу по полу, и падаю, как мне кажется, на стену. Я не в силах подняться. В руках и ногах появляется слабость. Я ничто иное, как вялое растение, жизненные силы которого постепенно исчезают. Опять зависаю в воздухе и падаю на твердую поверхность. Что происходит? Я ничего не понимаю. Комната — часть огромного здания, и она не может вращаться. Что-то не так…