Ренегат - страница 3

Перехожу через необъятную гору камней. После этого взбираюсь на пожарную лестницу четырехэтажного почти завалившегося здания, и прыгаю через перегородку, соединяющую два дома. Дальше запрыгиваю в окно по левую сторону. Не спеша, иду через большой зал, и поднимаюсь на третий этаж. Одна стена полностью отвалилась, вторая — еле держится и выглядит так, будто ткнув в нее пальцем, — она тут же рухнет. Я снимаю капюшон и слышу:

— Ты что здесь делаешь?

Останавливаюсь и вижу перед собой широкоплечего парня в черной куртке. Он сидит в окне, которое выходит на Дугу.

— Я потерялась, — жалуюсь я, — и совершенно случайно забрела сюда.

— Совершенно случайно?… Потерялась?… — задумчиво переспрашивает Лиам.

— Временами я сама не своя. Ты ведь знаешь… Совершаю глупые поступки и не думаю о последствиях.

— Да, в этом вся ты. — соглашается он.

— Иногда я задумываюсь: а не пора ли остановится?

— Не стоит.

— Правда?

— В этом и заключается вся жизнь. В глупых поступках. — уточняет он.

— Может быть. — вторю я. — Тут такое дело… — начинаю я вяло.

— Что случилось? — Озадаченное лицо Лиама меняется.

— Я на мели. — приободряюсь я. — Пришла одолжить немного буйства. Мне немного неловко, но у меня закончилось.

— О чем речь! Я же тебе должен. — от уха до уха улыбается он. Я смеюсь. — Я ненавижу, когда ты так делаешь. Всегда думаю, что что-то случилось.

Смеясь, подхожу к громадному окну, в котором он сидит. Мне нравится злить чересчур доверчивого и наивного Лиама, а он всегда ловится на мою незатейливую удочку. Лиам убирает ноги, и я примащиваюсь рядом с ним. На голову пылью сыпется бетонная крошка.

Не смотря на опасность; на то, что здание такое же ненадежное, как и остальные, мне нравится сюда приходить. В любой момент оно может рухнуть и похоронить нас заживо. Не думаю, что мне будет удобно лежать под толстыми тяжелыми плитами, но это место по-своему прекрасно. Отсюда отличный вид на дыру в Дуге, мол, посмотри, там то, что ты ищешь; то, что тебе нужно. Свобода…

У Лиама короткие, насыщено черные волосы и словно прозрачные серые глаза. Мы знакомы два года. Он сильный и высокий. Сейчас он мой единственный друг и верный союзник. Не знаю, почему он держится меня, ведь со мной даже говорить опасно. Наверно, хочет сесть со мной в тюрьму (если повезет). Впрочем, мне будет компания. Ведь в тюрьме тоже нужно с кем-то разговаривать и строить коварные заговоры.

— О чем думаешь? — спрашивает Лиам, касаясь моих волос.

— Да так, ни о чем. — бросаю я задумчиво.

Отец всегда говорил: держи мысли в голове, а слова — за зубами, и не позволяй им вырваться; иначе жизнь закончится раньше, чем предполагалось, ведь все предают. А если коротко: молчи, иначе завтра тебя расстреляют.

Это далеко не шутка. Никто не должен знать, что и о чем ты думаешь, даже те, кому вроде бы доверяешь. Всегда и везде есть подлые доносчики. Все имеет невидимые уши, даже пустырь и разрушенные стены. Дома тоже нужно держать язык за зубами, не то донесут и ничего, что мы живем под одной крышей. Отовсюду льется пропаганда Сейма, и она сделала свое хламное дело. Родители докладывают на собственных детей, дети — на родителей, и даже случайный прохожий, если ему покажется что-то странным, сразу же побежит в Администрацию жаловаться. На каждой улице есть мониторы, работающие на солнечных батареях. И Сейм с экранов приказывает доносить на несогласных с политикой или подстрекателей. Таких сразу же клеймят вредителями общества и поддают суду, казнят на площади выстрелом в затылок. Поэтому, даже Лиаму я не открываюсь. Он надежный и доказывает это каждый день. Но осторожность не бывает излишней.

— Ты давно здесь? — спрашиваю я.

— Недолго. — коротко отвечает Лиам, и отводит взгляд к Дуге.

Каждое утро выходных мы встречаемся здесь, в единственном месте, которое не просматривается камерами. Потом спускаемся к Дуге.

Дуга — не просто неприступная стена, граница и не надежная защита от диких зверей; это непробиваемые стены клетки, из которой никто не должен выбраться. Но все имеет фатальные недостатки и изъяны. Именно за этим полуразрушенным зданием, в фундаменте Дуги находится большая, рваная дыра. Кто ее проломил — неизвестно, но именно через нее мы пробираемся на ничейную землю — «серую зону».