Ренегат - страница 48

— Иду! — бормочу я, спуская ноги и приглаживая вздыбленные волосы.

Люк стоит, как вкопанный.

— Мне долго ждать? — нетерпеливо интересуется он.

Как же мне не нравится язвительный тон Люка: будто я должна почувствовать себя виновной за все промахи человечества. Предполагаю, дело заключается вовсе не в обеде. Я испепеляюще смотрю на Люка, и не успеваю разинуть рот, как в меня летит белая пластиковая баночка. Поймав ее, снимаю крышку — внутри одна белая таблетка.

— Что это?

— Анальгетик, — отвечает он.

После точных ударов Два у меня и вправду болит живот, надеюсь, обезболивающее мне поможет. Проглотив таблетку, замечаю, что в меня летит что-то черное и прямоугольное, как уменьшенный метеор. Поймав неизвестный предмет, узнаю щетку для чистки обуви из ванной комнаты, и перевожу иступленный взгляд на свои покрытые толстым слоем пороха башмаки. Одежду я отчистила, а вот про ботинки совсем забыла. Нора всегда убрана, и загрязниться здесь невозможно. Увидев бы мою обувь в таком неопрятном состоянии, многие бы озадачились и насторожились.

— Не заставляй всех ждать. — бросает Люк, уходя. Я провожаю его счастливой глуповатой улыбкой, потому что он вопреки своим противоречивым словам меня не бросил. Люк все еще со мной, на моей стороне и в который раз спас мою шкуру. Но, как бы я не старалась, я не достойна его. И никогда не буду достойной.

Поставив на место кровать, и приведя себя в порядок, спускаюсь в столовую.

В моем желудке образовалась всепоглощающая бездна, и набить его вкусной едой не самая плохая идея. Тем более это не та отвратительная стряпня, которой кормят тружеников на заводе, а настоящее лакомство. Когда я, заскучав, ходила к отцу на работу, чтобы повидаться с ним, дважды попадала на обед. Мне хватало две ложки каши, которая пахла как горящая резина, чтобы потом воротило весь день.

Взяв изобилующий вкуснятиной поднос, сажусь напротив Евы. Оказывается, никто меня не ждал, а Один расправляется с десертом.

— Где ты была? — лопается девушка от невыплеснутого нетерпения, поднося чашку ко рту. — Люк тебя обыскался. Он не в себя был!

— Я спала. — отвечаю я.

— А, ясно-ясно. — кивает Один. — Знаешь, здесь такое происходило. — шепчет она, нагибаясь над столом. — Нора кишела солдатами. Говорят, что система накрылась.

— То есть? — изумляюсь я. Новость Евы для меня приятная и обнадеживающая неожиданность.

— Датчики под кожей… — Девушка поднимает правую руку, — Не светились! А это значит, что они отключились. Они не работали.

Я прячу руки под стол и закатываю рукав: мой жучек по-прежнему мигает.

— Расслабься, — продолжает Ева, — они все исправили. Мы уже точно не потеряемся. Когда все починили, солдаты ушли. — Ева, убедившись, что нас не подслушивает, продолжает: — Ты бы видела, как скисла Селестайн. Она едва не умерла от ярости, узнав, что система накрылась. — Ева морщится, как гусеница, и меняет голос. — Она все орала: «Как?», «Кто это сделал?», «Это невозможно!». У нее даже волосы дыбом встали. От чудовищного потрясения, наверно.

Я иронично усмехаюсь: хотела бы я увидеть Селестайн в таком шоковом состоянии. Уверена, что она здорово перепугалась, ведь овечки могли бы убежать от волка, и волк потерял бы свою власть.

— Наверно, — соглашаюсь я.

— Мне кажется, что не только датчики отключились, но и с камерами что-то неладное стало. — признается Один с разлившимся по лицу подлинным восторгом.

— Почему ты так думаешь?

— Я слышала, как Селестайн орала: «А с камерами-то что?», — заканчивает Один.

В приподнятом настроении берусь за еду, но прежде чем побаловаться себя парой сочных котлет, перевариваю то, что сказала Ева. Датчики отключились именно в тот момент, когда очищали Департамента-2 от плохо кончивших отверженцев. Но где кроется между этими несостыкующимися событиями причинная связь? Датчики не обязательно отключать, чтобы кого-то убить. И камеры… Если только кого-то спасти…

Сосредотачиваюсь на идеально круглых свиных котлетах, а рядом с ними картофельное пюре, грибной суп, свежий хлеб с хрустящей корочкой и большая чашка горячего шоколада с запахом жареных орехов. Шоколад производят исключительно в Помоне.