Реванш у смерти - страница 19

— Меня зовут Тата…Талита, если быть точной, — произнесла девушка так, словно мы еще два часа назад не нашли все ее данные по отпечаткам пальцев, снятым в момент поступления в участок.

— Талита Венсе, — кивнула я.

— Угу… — на секунду пострадавшая зависла, будто прикидывая — что сказать дальше. Я решила подтолкнуть ее, не сидеть же здесь еще два часа…

— Вы можете пояснить, что случилось?

Девушка посмотрела так, будто ее только что полоснули по руке острым кинжалом…

— Надо, — я изо всех сил старалась говорить как можно мягче… С первыми сегодняшними нервными подопечными получалось само собой. Сейчас же выдавливала каждое доброе слово. Я тоже человек.

— Мгу… — ответила потерпевшая.

Ну вот, переходим на язык глухонемых.

— Вы что-нибудь помните? — собрав последние остатки терпения, попыталась спровоцировать девушку на более понятные нормальному человеку звуки.

— Каны-ы-ы-ы! — простонала она.

Ну, сколько можно из тебя все клещами вытаскивать-то? Что каны? Когда каны? Каким боком каны?

— Повалили нашу машину, — вдруг решила прекратить мои мучения пострадавшая. — Герда разорвали на части… а меня… прогнали…

Хм… Странные людоеды. Уж если «рвать на части» вопреки установленному уголовному кодексу, то обоих, чтобы свидетелей не осталось. Для чего на глазах у одного убивать другого, а затем отпускать наблюдателя на все четыре стороны? Очень глупо даже для канов, чьи обычаи и интеллект, по-моему, дальше первобытнообщинного строя так и не продвинулись. Даже удивительно, как они умудрились освоить ресторанный бизнес и магазины открыть с одеждой, изготовленной умельцами племен. Брюки-кофты там и правда удивительные — невесомые, из какой-то мягкой и гладкой ткани… Даже прикоснуться одно удовольствие. Ну вот откуда у этих мордоворотов коммерческая жилка? Ведь процветают не меньше верберов!

— Герд Хансон, человек, 27 лет, проживает в 12 квартале смертных, о нем речь? — уточнила я.

— Мгуууу…

Невероятное знание иностранных наречий! Только язвительность помогала справиться с раздражением, накатывающим волнами, и не говорить того, о чем потом однозначно пожалею.

— Как они выглядели? — уточнила я.

— Огромные, страшные черные кошки…

Вот уж спасибо, сама не знаю, что местные людоеды — черные тигропантеры, а не в цветочек. Огненные живут на равнинах, чего бы их к нам занесло?

— В человеческом обличье не видели?

— Одного…

— И? — да что ж такое… сама, что ли, не можешь продолжить предложение.

— Огромный, черноволосый, страшный!

Опять двадцать пять! Зачем спросила? Наивная… Некоторым людям, чтобы успокоиться и привести себя в порядок, уже никакие гентские штучки не помогут. Отчаянно балансируя на грани нервного срыва, пыталась глубоким дыханием вернуть хотя бы часть самоконтроля.

Девушка посмотрела грустными глазами загнанной лани и спросила, приподняв брови:

— Вам не очень полезны мои показания, да?

Сдержав все, что хотелось ответить, поспешно ретировалась из помещения. Мучить себя и подопечную дальше не хотелось. Стало ясно — ничего толкового девушка не скажет, слишком перепугалась, чтобы запомнить подробности внешности нападавших. Если же что-то и всплывет в мозгу, то определенно не сейчас, а когда пострадавшая хоть немного придет в себя.

В общем, оставила ее нашему психологу — Диане. Благо та уже ждала возле комнаты для допросов, рядом с Этьеном… Еще бы! Психолог за напарником уже лет пять бегает. А он как глыба, вообще не реагирует ни на какие знаки внимания. Вот почему я убеждена — с ориентацией у Этьена все в порядке, как и со вкусом.

Диана — такой подросток в юбке… впрочем, юбки она не носит вовсе. Обычно ходит в свободных брюках и мешковатых, зато идеально отглаженных рубашках. Плечистая, узкобедрая, худая и плоская, как гладильная доска. Бывшая топ-модель… Вот уж не думала, что одежду такие уродины рекламируют. Ну, правда, уродины. Блондинка, каких свет не видывал. Брови белесые, три волоска, ресницы и того хуже, вся в веснушках, причем не таких как у Этьена, маленьких, а пятнами, пятнами. Да еще и каланча под два метра… В общем, если бы напарник отреагировал на Диану, серьезно засомневалась бы не только в его ориентации, но и в душевном здоровье.