Рейс туда и обратно - страница 34

Ах, эти «американки». Что там распластанный на асфальте «Юнкерс-88»?.. «Садитесь, граждане, пристегивайтесь! И вы, девушка, и вы... Что? Нет-нет, не имею права!» — Последние слова вагонеточник адресовал худощавому, в очках-колесах мужчине, который что-то шептал ему в ухо и совал в руку смятую рублевку. Колька тотчас догадался, в чем тут дело. Как-то и папа вот так же переговаривался с вагонеточником: дашь ему рубль, и ух как он промчит свою вагонетку! Притормаживать будет меньше... А, договорились! «Ну, держись, публика! — ухарски сказал вагонеточник. — Поехали!» «Уу-ууу!» — загудели колеса, и вагонетка, стремительно набирая скорость, покатила по блестящим рельсам. Если бы Коля уже не решил, что обязательно-обязательно будет моряком, он стал бы вагонеточником. Вот это скорость! Тугой ветер. Резкий поворот. Взлет на одну из гор. Высотища! Синяя лента Невы, дворцы на той ее стороне... «У-у-ууу!» — со все нарастающим воем вагонетка ринулась вниз, и тело стало легким как пушинка. «А-аа-аа!» — восторженно вскричали пассажирки и пассажиры. Что-то вопил, прижав ладони ко рту, очкарик. И Колька заорал, а мама смеялась и, балуясь, взвизгивала как девчонка. Бросок в черный зев тоннеля. Бешеный взлет на очередную вершину. Какое же это чудо — «американские горы»! И так повезло, что очкарик дал вагонеточнику рублевку...

И вдруг! Вдруг что-то произошло. В грохот колес и вой ветра, в крики пассажиров ворвались какие-то новые звуки: взвыл, взревел город. Воздушная тревога?! И тут же тяжкие, трескучие взрывы донеслись. Вагонеточник привстал, тревожно завертел головой. И все притихли, сжались на своих сиденьях... Черный зев тоннеля с тугим гулом поглотил вагонетку. Потом солнце ударило в глаза, вагонетка взметнулась на вершину горы, и все пассажиры закричали вновь, но не восторженно, нет, закричали от естественного, а не искусственного страха. «Немцы над городом! — вскрикнула мама и прижала к себе Колю. — Они прорвались!» Все небо было в белых тучках разрывов, и среди этих вспухающих там и сям облачков плыли серебряные крестики. И бурые столбы дыма над крышами, улицами... Визг тормозов у платформы. Бегущие люди. Кто-то на костылях. Девочка в белой панамке, потерявшая сандалию. Резкие свистки милиционера. Топот ног. Мороженщица со своей коляской. Оглушительный грохот недалекого взрыва. Стекла, со звоном и водопадным шумом вылетающие из огромных стен «Стеклянного театра». «В бомбоубежище-е! — кричал высокий краснолицый милиционер. — К рынку!» Мимо промчался очкарик, толкнул маму, жарко выдохнул: «Извините. Бегите за мной. Под деревья», И мама побежала следом за ним, крикнула: «И мы с вами, Подождите!..» Кольке отчего-то стало смешно: зачем под деревья, ведь не дождь?

Не столько испугавшись, нет, страха пока не было, было лишь острое любопытство, интерес к происходящему, Коля бежал, оглядывался, досадовал: «Эта воздушная тревога... Хоть бы чуть позже. Такое катание испортила...» Жара. Могучие липы. Очкарик под одной из них. Черные очки-колеса на резинке. Вскинув руки к груди, мама прижалась спиной к стволу дерева, и Колька встал рядом. Затихали вдали милицейские свистки. Все реже мелькали фигуры людей. И волной накатывалась пальба зенитных орудий.

И вдруг все эти звуки покрыл и заглушил новый, невероятно громкий, рвущий барабанные перепонки звук. Будто жаркий, ураганной силы ветер пронесся над деревьями, песчаными дорожками и газонами. Колька упал на землю. Его волокло, тащило куда-то, ударяло о такую твердую землю, а сверху сыпались сучья, комки земли и листья. «Коля, Коля!» — донесся мамин голос. Она упала рядом, схватила его, прижала, потянула к себе, а земля под ними вздрагивала и мелко, как в ознобе, тряслась.

Стихло все. Колька вырвался из маминых рук, сел. В ушах звенело, он плохо, будто уши были заткнуты ватой, слышал. Поднявшись на колени, мама ощупывала его, отряхивала от земли, что-то спрашивала, а Колька кивал: «Жив! Жив, все в порядке». И мама кивала: «Жив, жив. Все в порядке», а потом вдруг заплакала. Слезы текли по ее лицу и промывали две светлые дорожки, а окружающий мир вновь начал наполняться звуками. Стрельба зениток. Далекие и близкие взрывы. Сухой шорох ветра в оголенных кронах деревьев, скрип сломанного ствола. Коля глядел в мамино лицо и видел, как глаза ее расширились, и не столько услышал, как догадался, о чем она шепчет: «Коленька, что это такое?!» Он оглянулся и вначале не понял, что же это там такое лежит под кустом, шар какой-то. Поднялся, схватился за дерево, наклонился и отпрянул: голова в очках-колесах на резинке...