Резьба по кости в России XVIII-XIX веков - страница 16

Медальон с портретом Александра I. Начало XIX в. ГЭ. ЭГК-103. 9,5×5,5

Такие же тончайшие по характеру резьбы косые сеточки с нежными цветочными орнаментами украшали многие ларчики, шкатулки, рамы для икон и портретов. Иной раз пользовались накладным рельефом в виде рогов изобилия, колчана, лука со стрелами и т. п. Часто стенки вкладных овальных или квадратных корзиночек, которые вставлялись внутрь больших шкатулок, исполнялись в такой же технике сквозной резьбы (косая сетка с гирляндами цветов). Все они отличаются композиционной четкостью и необычным мастерством исполнения. К сожалению, ни одна из подобных работ не связана с именем того или иного мастера. Произведения XIX века в большинстве случаев приходится группировать по сходным стилистическим признакам и на этом основании датировать. Правда, делались попытки приписать работы определенному мастеру. Так, существует мнение, будто шкатулки, декорированные сквозной сетчатой резьбой с гирляндами, характерны для творчества Олонцова и Максимова. Судя по литературным данным, Олонцов жил на рубеже XVII и XVIII веков. Стало быть, в эпоху, культивировавшую барочные формы, холмогорский косторез не мог вдруг избрать формы и орнаментацию, свойственные классицизму. Максимов-старший также, по имеющимся данным, жил и работал до 80-х годов XIX века[29]. Действительно, он любил делать шкатулки, украшенные косой сеткой с цветочными гирляндами. Его ранние работы были выполнены именно в таком стиле и, следовательно, датированы первой четвертью XIX века. Трудно допустить, что мастер сохранил постоянство художественных вкусов на всю жизнь, тем более, что середина века настойчиво диктовала свои законы художественного стиля.

Медальон с символическим изображением на фоне сквозной сетки. Начало XIX в. ГЭ. ЭГК-1032. 7×5,5

Декоративные пластины с портретными изображениями. Начало XIX в. ГЭ. ЭГК-681, 682. 9,3×8,2; 9,2×8,1

Коробочка туалетная. Начало XIX в. ГЭ. ЭГК-454. 3,2×9,4×5,6

Швейка с бархатной подушечкой. Конец XVIII — начало XIX в. ГЭ. ЭГК-782. 19×10×19,5

Шкатулка для туалетных принадлежностей. Начало XIX в. ГЭ. ЭРК-1039. 27×23,5×7

Пластина с портретами из альбома начала XIX в. ГЭ. ЭРК-803. 8×26×19,5

Веер. Первая половина XIX в. ГЭ. ЭРТ-6504. Выс. 16,2

Шкатулка. Начало XIX в. ГМЭ. 7×15,8×21

Декоративный шкаф с клавикордами. 1830—1840-е гг. ГЭ. ЭРК-1010. 17×7×4,5

Более строгой, более объемной в рельефе орнаментацией резной кости отличается серия ларцов и шкатулок, некоторые из которых предназначались для карточных игр. Так в собрании Государственного Эрмитажа имеется плоская прямоугольная шкатулка 1820-х годов, отличающаяся блестящим мастерством исполнения. Простая форма шкатулки подчеркивается ее декоративной орнаментацией. Костяные пластины украшены акантовыми побегами, лентами, венками, бусинными тягами, четырехлистниками с особо изогнутыми рельефными лепестками и прочими элементами. Все это наложено на яркий, сверкающий фон алой фольги. Моделировка резьбы отличается чистотой отделки. Орнамент застилает всю поверхность шкатулки с учетом ее конструктивных особенностей: на плоскости крышки, на боковых узких стенках композиция узора продиктована данной формой. Основное качество резной орнаментации — в ее строгом соответствии принципам господствующего художественного стиля в искусстве. Умеренный по масштабам ритмичный рисунок равномерно загружает всю поверхность, членя ее на прямоугольники, квадраты, горизонтальные тяги, которые плавно располагаются в покойной соразмеренности частей.

Внутри шкатулки помещены выполненные так же мастерски шесть узорчатых квадратных коробочек с разноцветными костяными фишками, ручками-держателями для мелков, щеточками и прочими аксессуарами. Останавливая взгляд на этой костяной шкатулке для карточной игры, невольно поражаешься — насколько мастеровитым был художник.

Шкатулка для карточных принадлежностей. Первая четверть XIX в. ГЭ. ЭРК-730. 7,5×27,5×22,5

Шкатулка для карточных принадлежностей. Деталь. ЭРК-730

Десятки произведений этого времени объединяют простые формы и строгое оформление, состоящее из различных сочетаний гравированного и сквозного узора из косых сеток, лавровых венков, кариатид, акантовых побегов, меандровых поясков. Все эти элементы классической орнаментации переходят и на более поздние вещи, вплоть до середины XIX века, приобретая черты сухости и раздробленности. Интересной работой косторезов первой четверти XIX века явились портретные пластины с изображением М. В. Ломоносова. Прямоугольная рама крайне типична для орнаментальной резьбы северно-русских резчиков этого периода — гирлянда, плавно вьющаяся по сетчатому фону. То, что холмогорские косторезы обратились к портрету великого земляка, вполне естественное явление. В основу резного портрета они положили гравюру Фессара и Вортмана, выполненную еще при жизни Ломоносова. Ученый сидит за столом рядом со шкафом, где расставлены книги, реторты и другие предметы; позади него оконный проем, сквозь который виден лесной пейзаж с постройками. Как известно, Фессар представил за окном морской пейзаж. По рекомендации Ломоносова на гравюре Вортмана он был заменен видом на Усть-Рудицкую фабрику — детище великого ученого. Именно там началась его работа в области химии, в области выплавки цветного стекла и смальт, что в дальнейшем привело к производству цветного стекла на Казенной мануфактуре в Петербурге, а также к созданию мозаик. Косторезы, резавшие пластины с портретом Ломоносова (известно их несколько — в музеях Ленинграда и Москвы), не все в равной мере были блистательными художниками. Однако определенную прелесть каждый из портретов, несомненно, имеет. Не случайно современники с интересом отнеслись к этим работам, и на одной из них появилась надпись: «Милостивому государю Павлу Петровичу Свиньину в знак уважения и в память от Панаева 5 марта. 1826 г. С. Петербург»