Робин Гуд - страница 33

стр.

Он не почел за стыд.
Потом стрелок надел штаны
С заплатой между ног,
Сказав: «Воистину смирен
Ты, добрый старичок».
Потом он натянул чулки,
В цветных заплатах сплошь.
«Должно быть, я со стороны
На пугало похож!»
Потом обул он башмаки —
А каждый был с дырой.
«Одежда делает людей», —
Решил стрелок лесной.
Приходит Робин в Ноттингем,
Оборван и смирен,
Глядит: а там шериф-гордец
Гуляет подле стен.
«Шериф, храни тебя Господь,
Ответь, не умолчи:
Что дашь ты старику, коль тот
Наймется в палачи?» —
«Одежда тех, кого казнят,
Отходит палачу,
Ему тринадцать пенсов в день
К тому же я плачу»[147].
Тут с места смелый Робин Гуд
Через колоду — прыг!
Шериф ему: «Клянусь крестом,
Проворный ты старик». —
«Я в жизни не был палачом,
Не буду им и впредь,
Но тех, кто выдумал тюрьму,
Не стал бы я жалеть.
Для хлеба у меня сума,
Для ячменя мешок,
Для мяса тоже, а вот здесь
Лежит мой звонкий рог.
Его отважный Робин Гуд
В лесу мне подарил.
Коль затрублю я, свет уже
Тебе не будет мил».
Шериф сказал: «Труби, труби,
Раз хочешь, остолоп,
Дуй в свой рожок, пока глаза
Не вылезут на лоб».
Тут Робин громкий дал сигнал —
Заслышав этот зов,
К нему с холма помчались вниз
Две сотни молодцов.
Тогда он протрубил опять —
Заслышав гулкий звук,
Еще пять дюжин храбрецов
Пустились через луг.
Спросил у Робина шериф:
«А кто же там бежит?» —
«Мои друзья — они хотят
Отдать тебе визит».
Тут виселицу удальцы
На луг перенесли,
Шерифа вздернули на ней[148]
И юношей спасли.

РОБИН ГУД СПАСАЕТ ВИЛЯ СТАТЛИ[149]

Жил Робин Гуд в густом лесу,
Дерри, дерри, даун,
В тени густых ветвей,
К нему пришла дурная весть,
Не сыщешь вести злей,
Хей, даун, дерри, дерри, даун.
Узнал, что схвачен Статли Виль,
В темницу заключен:
Сыскались трое подлецов,
Был ими выдан он;
Назавтра должен умереть
В петле стрелок лесной;
Легко не дался он — двоих
Отправил в мир иной.


Узнав об этом, Робин Гуд
Не мог не загрустить,
И поклялись его друзья
Все силы приложить,
Чтоб не погиб отважный Виль,
Вернулся в лес живым;
Отдать за друга жизнь свою
Ничуть не страшно им.
В зеленом сотня молодцов,
И в алом Робин Гуд.
И вот, прекрасные собой,
Они все в ряд идут.
Лук за плечом, и верный меч
На поясе висит.
Ей-богу, всякий бы сказал:
«Какой чудесный вид!»
Из чащи вывел Робин Гуд
Компанию свою:
Иль Статли выручат они,
Иль все падут в бою.
Друзья к темнице подошли,
Где Виль спасенья ждал.
«В засаде затаимся мы, —
Так Робин приказал. —
Стоит, я вижу, под стеной
Почтенный пилигрим —
Пусть кто-нибудь поговорит,
Да поскорее, с ним».
Пошел один из удальцов,
Отважен и силен.
«Молю, паломник-старичок, —
Сказал учтиво он, —
Ответь, коль знаешь, не тая:
Как скоро поведут
На казнь отважного стрелка,
Что изнывает тут?»
«Клянусь, — паломник произнес, —
Я опечален сам.
Сегодня будет Биль казнен,
Повиснет он вон там.
О, если б Робин знал о том,
Прислал бы помощь он,
И был бы славный молодец
От гибели спасен».
«Ты прав, — стрелок ему в ответ, —
Ты прав как никогда:
Будь Робин здесь, уж он бы спас
Беднягу без труда.
Спасибо, славный старичок,
С тобой прощаюсь я,
Коль нынче будет Биль казнен,
То отомстят друзья».
Вернулся он к своим — и глядь,
Выходят из ворот
Стрелок Биль Статли и отряд,
Что Виля стережет.
Увидел узник: нет нигде
Знакомого лица,
И без издевки попросил
Шерифа-гордеца:
«Тебя о милости прошу,
Не будь ко мне жесток:
Досель повешен не бывал
Еще лесной стрелок[150].
Исполни просьбу, сэр шериф,
Последнюю мою:
Дай меч и развяжи меня,
Пусть я паду в бою».
Шериф сурово отказал,
Ответил Билю он:
«Тебе я меч не дам, ведь ты
К петле приговорен». —
«Тогда не надо мне меча,
Но развяжи, молю.
Пусть в ад пойду, коль вы меня
Загоните в петлю!» —
«Тебе ее не избежать,
И в ней же, в свой черед,
Разбойник, дерзкий Робин Гуд,
Хозяин твой, умрет».
Биль крикнул: «Подлый негодяй
И низкородный трус!
Коль он пришел бы, ты бы сталь
Попробовал на вкус!
Клеймит насмешкой Робин Гуд
Тебя и твой отряд.
Его, трусливые скоты,
Поймаете навряд!»
Когда, под виселицей встав,
Прощался с жизнью он,
Из зарослей густых к нему
Вдруг вышел Крошка Джон.
«Чтоб повидаться, собрались
В лесу твои друзья.
И если разрешит шериф,
Тебя свожу к ним я». —
«Он мне знаком, — шериф сказал, —
Знаком мне этот плут.
Пусть оба этих бунтаря[151]
В тугой петле умрут».