Робин Гуд - страница 49

Белая Лилия ей отвечала:

«Пальцы мои тонки,

Боюсь, дорогая, что с непривычки

Выскользнет лук из руки». —

«Эй, замолчи-ка — пустые речи

Слушать я не хочу.

Ведь ты во всём ловка и сметлива,

Я живо тебя научу».

Сестры, отправившись в лес зеленый,

Бродили и там и тут.

Вдруг на поляне под старым дубом

Встретился им Робин Гуд.

«Доброе утро, — сказали девицы, —

Господь тебя сохрани». —

«Зачем вы в моих появились владеньях?»

И отвечали они:

«Рыцари мы, да ушли в изгнанье

Из наших родных краев,

Прими нас на службу: король-то уж точно

Не даст нам ни стол, ни кров». —

«Коль рыцари вы, то скажите, откуда

Приехали к нам, господа?» —

«Из Файфшира мы, из города Анстер[224],

Явились недавно сюда». —

«О, если всё это чистая правда

И искренен ваш рассказ,

Охотно в нашем лесу зеленом

На службу приму я вас.

Вы будете жить со мною вместе

И есть за одним столом,

И вместо лохмотьев цветные наряды

Мы живо для вас найдем».

А после в заброшенный дом обедать

С собою привел их он.

Ел Николас вместе с Робином смелым,

А с Роджером — Крошка Джон.

Но вот однажды метать каменья

Стрелки на лужок пошли[225],

И Алая Роза на них смотрела

Сначала, стоя вдали,

Потом на колено взвалила камень,

К плечу рывком подняла

И втрое дальше, чем остальные,

Его зашвырнуть смогла.

И села она к стволу спиною

И простонала: «Ох!»

Промолвил один из стрелков: «Ей-богу,

Не женский ли слышу вздох?»

«Как ты узнал? — она спросила. —

Как же сумел угадать?

Ведь в испытаньях не отступила

Ни разу я ни на пядь.

Неужто ты понял всё по румянцу

Иль по сиянью глаз?

Я знаю: грудь мою обнаженной

Не видел никто из вас». —

«Нет, не по взгляду и скулам румяным

Правду я угадал,

А по тому, что твой подбородок

Гладок, и бел, и мал.

И в испытаниях не отступала

Прежде ты ни на пядь,

И доводилось тебе в сраженьях

По голень в крови стоять,

Но коль в твое проберусь жилище

Ночью иль среди дня,

Увижу, кто ты — тогда уж правда

Не скроется от меня». —

«Коль ты взаправду в мое жилище

Придешь хоть ночью, хоть днем,

Я меч достану тотчас — и минуты

Не буду с тобой вдвоем».

Но он пробрался в ее жилище,

Пусть дверь и крепка была,

И ночь провел там, и Алая Роза

Стала с тех пор тяжела.

Четыре месяца быстро промчались,

А следом и целых пять,

Она за оленем хотела погнаться,

Но не смогла бежать.

Смелый стрелок на любимую глянул

И молвил: «Ну вот тебе на!

Щеки твои не цветут румянцем,

Ты стала совсем бледна.

Хочешь ли, розами и кружевами

Наряд твой украшу я?

А может, ты по утехам тайным

Скучаешь, любовь моя?» —

«Нет, не хочу я ни роз на платье,

Ни кружев, ни лент, ни шитья,

И по утехам нашим тайным

Отнюдь не скучаю я.

Прошу, огонь разведи скорее

Для света и для тепла,

И приведи мне сюда повитуху,

Чтоб я разродиться могла». —

«Сейчас разведу костер пожарче

И принесу вина.

Я здесь останусь, и повитуха

Будет тебе не нужна». —

«Не так моя матушка дочек рожала,

Ведь это воистину стыд —

Оставить мужчину с женщиной вместе,

Когда она в муках родит[226].

В лесу зеленом есть славный рыцарь;

Узнает он обо всём —

Ко мне примчится, и я охотно

С ним останусь вдвоем». —

«Неужто в лесу есть славный рыцарь,

Который тобою любим?

Ну, коль придет он в твое жилище,

Мы схватимся насмерть с ним!»

Роза рожок к губам приложила,

Он звонко в тиши пропел,

И тут же явился из чащи леса

Роджер, силен и смел.

Стрелок воскликнул: «Померимся силой?»

Роджер ответил: «Да!

Я с Розой по праву могу быть рядом,

Затем и пришел сюда».

Стрелок и Роджер в лесу сражались,

А после вышли на луг

И смело бились, и сделалась алой

От крови земля вокруг.

Но простонала Алая Роза,

Сидя в тени лесной:

«Рыцарь этот — моя сестрица!

Хватит, стрелок, постой».

Тут и другой стрелок промолвил,

Стоя под сводом ветвей:

«Если б я знал, что это девица,

Сердце бы отдал ей». —

«Роза! Господь тебя покарает,

В муках покинешь свет:

И тайну свою сберечь не сумела,

И мой раскрыла секрет!

Вместе с тобою была я готова

За дальние плыть моря,

Ради тебя нужду я терпела —

Всё это было зря!»

Но после, когда открылася правда,

Все радостно стали петь,

Как соловьи на ветвях зеленых,

И счастливы были впредь.

Оба стрелка повели любимых

Вскорости под венец,

Все они живут и поныне;