В комнатушке, где состоялась встреча, от прежних хозяев сохранились лишь потрескавшийся от времени стол да пара стульев. В дневную пору нужды в дополнительном освещении не возникло бы: свет в обилии проникал не только сквозь окна, но и через зияющие тут и там проломы в стенах. Однако воссоединение семейства происходило в глухой ночной час, и на столе горела лампа, при свете коей Жером де Нуаржан, явившийся сюда загодя, не без любопытства мерил взглядом фигуру племянника, возникшую на пороге.
Годы не стерли из памяти Жерома облик сестры, и он тотчас подметил фамильное сходство. Придирчивый критик, конечно, указал бы, что, если Жанна была золотоволоса, то Мартен был рыж, если Жанна отличалась деликатностью телосложения, то Мартену скорее подходило слово "тощий", а вскружившая столь многим головы улыбка юной красавицы на физиономии ее отпрыска преобразилась в то, что точнее следовало бы именовать ухмылкой. Но все же сходство было налицо, и Жером тотчас признал это, ибо единственным человеком, которого он никогда не обманывал, был он сам.
- Добрый вечер, господин де Роклен, - приветствовал он гостя, наклоняясь над столом так, чтобы лампа как следует осветила его радушную улыбку. - Вам, полагаю, известно, кто я?
- Барон де Нуаржан, - с готовностью подтвердил Мартен, решивший, что половины имеющейся у него информации для поддержания светской беседы вполне достаточно.
Жером улыбнулся еще шире.
- И, к тому же, ваш дядюшка, верно? - пропел он тем благожелательно-приторным тоном, каким полтора десятка лет тому назад мог бы говорить тому же Мартену: "Смотри-ка, кто к тебе пришел!".
Мартен словно невзначай коснулся локтем рукояти еще одного ножа, торчавшего у пояса, и, удостоверившись, что тот на месте, кратко ответил ничем не обязывающим:
- А... ну да.
- Присаживайтесь, племянничек! - пригласил Жером, придвигая Мартену стул. - Поговорим...
И сам уселся на второй стул, все время держа руки на виду, чтобы племянник не заподозрил его ни в каких предосудительных замыслах. Чуть помедлив, Мартен последовал его приглашению.
- Ты, конечно, понимаешь, что речь пойдет не только о родственных наших взаимоотношениях, - заговорил Жером, переходя на "ты" и не сводя глаз с лица Мартена. - Как, несомненно, понимаешь и то, что о родстве между нами лучше не болтать.
Это Мартен понимал очень хорошо. Барону, члену университетского попечительского совета, племянник-головорез без надобности.
- Хотя, конечно, - продолжал Жером, - я считаю себя обязанным, соблюдая определенную конфиденциальность, проявить интерес к твоей судьбе, хотя, признаю, и с определенным опозданием... - Тут он выдержал небольшую паузу, выжидая, не последует ли со стороны Мартена реплик наподобие "а где ты, дядюшка, был раньше..." и т. д. Реплик не последовало, и Жером продолжал: - ... в коем отчасти виноват был и ты сам, поскольку, покинув приют, никого о перемене адреса не уведомил.