Рогоносец - страница 9

   Теперь мне пришлось загрузиться шерстью, сырой и более тяжелой, а сам Киш понес арбалет, с удвоенной энергией крутя головой в поисках добычи. Привычная уже сцена охоты Киша на зайца вскоре повторилась, арбалет привнес лишь небольшое разнообразие в концовку. Подкравшись к зайцу и промазав, Киш с силой долбанул по земле уже не палкой, а результатом моих многочасовых столярных трудов.

   - Хум!

   - Ты что делаешь, урод! Да я вчера целый вечер!...

   К несчастью, сломался не лук, который сделать было проще, а ложе, причем скол прошел в месте крепления лука, так что весь арбалет следовало делать практически заново. Поскольку, по моим прикидкам, времени было не больше двенадцати дня, а прошли мы совсем немного, останавливаться я не стал, отложив эту работу на вечер. Однако Киш никак не хотел успокаиваться и начал стрелять зайцев из отделившегося лука. Я хотел было облегчить ему жизнь, смастерив ему нормальную длинную стрелу вместо короткого арбалетного болта, но тут Киш продемонстрировал, что такие тонкости ему не интересны, и словно в насмешку, подстрелил зайца.

   Сама сцена убийства несчастного грызуна была отвратительна, после выстрела Киша заяц громко закричал, охотник отбросил лук, подскочил к бьющемуся на земле зверьку и свернул ему голову, после чего прибежал ко мне хвастаться добычей. Киша просто распирало от гордости, видимо добывать дичь пареньку приходилось нечасто, как знать, может это вообще был первый в его жизни убитый заяц. Мне же теперь пришлось, морщась от отвращения, острым камнем отделять добыче голову. Пока я чулком снимал шкурку, Киш успел сожрать эту голову вместе с шерстью и ушами. А потом принялся на ходу грызть саму тушку, которую я отдал ему, даже не потроша.

   Весь остаток дня Киш как заведенный гонял всех встречных и поперечных зайцев, крутя головой в обычном режиме, но только сегодня в его ищущих глазах было меньше настороженности, и больше любопытства, что ли, и оглядывал он не столько горизонт, а в основном более близкие окрестности. Если я шел прямо по берегу реки, то Киш носился по тундре челноком, стараясь обежать как можно большую площадь в стремлении не упустить случайно притаившегося хитреца.

   Не знаю, насколько ему мешало то, что лук и стрела были нестандартными, сам он нормального лука, естественно никогда не видел, и разницы оценить не мог. После первой удачи он несколько раз промахнулся, упустив одного за другим двух зайцев, несмотря на то, что упорного преследовал обоих, снова и снова подкрадываясь к уходящим все дальше зверькам. Третьему зайцу повезло меньше, Киш подстрелил его со второго захода и даже не стал есть, когда я предложил ему ободранную добычу, чему я немало удивился, считая его маленький животик бездонным. Я думал, на этом он успокоится, но ничуть не бывало, дурная голова Киша до самого раннего вечера, когда мы устроились на ночлег, не давала покоя его ногам. К этому моменту в активе маленького охотника было четыре убитых зайца, и по моим прикидкам на каждый удачный выстрел приходилось семь-восемь промахов, неплохой результат для начинающего лучника. Киш явно посрамил мое недоверие к возможностям удачной охоты новичка с луком на зайца, вполне успешно стреляя с двадцати пяти-тридцати метров. Возможно, с механизацией результаты были бы иными, но проверять это, изготавливая специально новый арбалет, мне не хотелось.

   Да, кроме стрельбы по зайцу, Киш попрактиковался еще в стрельбе на большей дистанции, когда попытался подбить любопытного песца, привлеченного выбрасываемыми мной внутренностями и головами Кишевой добычи и сопровождавшего нас почти с самого утра. Этот облезлый полярный лис, где то повредил лапу и теперь ковылял на трех, что не мешало ему успешно удирать, когда Киш пытался устроить с ним соревнования по бегу. А вот стрельба из лука его совершенно не беспокоила, и он "смирно стоял под стрелами врагов". Попасть в него с расстояния в пятьдесят-семьдесят метров Киш не сумел, сколько ни пытался, а ближе Триффид, как я его обозвал за хромоту, к охотнику не приближался, даже когда тот оставлял приманку из заячьей головы и ждал его. Так что, не дождавшись песцовой шкурки и проникшись к ловкому лису симпатией, я запретил Кишу обижать песца, и тот с видимым облегчением оставил жулика в покое. Да, и на зайцев Киша я поощрял охотится только из-за шкурок, запасы рыбы и свежие поступления мяса создали неожиданный избыток продуктов, а ведь их нужно было носить.