Роль, заметная на экране - страница 2

Я опять закивала.

— Хорошо? — спокойно, словно не замечая моего волнения, расспрашивал он. — Танцевала «Спящую красавицу»? Ну, а отметку какую получила?

Я подняла руку и растопырила пальцы.

— Пять? — Он, смеясь, взял обеими руками мою пятерню и дружески пожал. — Поздравляю, Рая! Кончить хореографическое училище на пятерку, сразу получить главную роль в фильме-балете — это же здорово! И уж такой огорченный вид совсем ни к чему!

Действительно, это было ни к чему, только я не могла с собой справиться.

Евгений Данилович перевел взгляд на Анну Николаевну:

— Надо сразу же начинать с девочкой репетиции.

Он сел и указал мне на свободный стул.

— Садитесь, Рая, и не надо так волноваться. Все будет великолепно. Я знаю — вы человек старательный. Впрочем, о делах поговорим после… — прервал он сам себя и обратился к высокой белокурой женщине, которая вошла в каюту: — Ленуша, пожалуйста, помогите нашей героине устроиться…

Он сказал «героине», потому что так принято называть исполнительницу главной роли, но это слово напомнило мне, что мы в училище мечтали о героизме так же, как и все наши сверстники-школьники. Конечно, наши мечты были довольно расплывчаты, но все-таки мне стало стыдно, что с первых же шагов самостоятельной жизни я показала себя мокрой курицей.

Когда мы с белокурой Леной проходили по нижней палубе, в столовой уже никого не было. Большие створки, закрывающие трюм, наполненный костюмами, были заперты огромным замком, лежащим прямо на полу. На палубу выходило и несколько обыкновенных дверей с надписями: «Капитан», «Механик», «Медпункт». Лена открыла дверь, на матовом стекле которой было написано: «Боцман».

— Входи сюда! — смеясь голубыми выпуклыми глазами, сказала она. — Теперь «боцман» — это ты… Мы заняли почти весь пароход… Команда на нем осталась очень маленькая…

В каюте помещались только койка и столик, который можно было накрыть носовым Платком. Что еще нужно боцману? Мой большой чемодан, который уже принесли сюда, занял половину прохода.

Я протиснулась к окну и застыла. В него, словно в раму, была врезана прекрасная картина, только живая и вся сверкающая. Быстрая река, рябоватая посредине, была гладкой у противоположного берега, и там, как в потемневшем зеркале, отражался узенький песчаный пляж и крутой берег, поросший кустами. Густой курчавый лес, начинавшийся прямо от обрыва, своим размытым отражением зеленил реку почти до середины, а ближе к пароходу серебристая на солнце вода так искрилась, словно рыбы в честь моего приезда устроили на дне иллюминацию и праздничные огни взлетали на поверхность. А над всем этим синело просторное небо с мягкими, почти неподвижными облаками. Вот, значит, какая она, моя родина…

— Нравится? — спросила Лена. — Ну, потом налюбуешься… Идем-ка, боцман, лучше в буфет, а то скоро закроется.

Пока я ела, озираясь по сторонам и не ощущая вкуса пищи, Лена рассказывала, что старенький пароход «Батыр» служит плавучей базой и гостиницей киноэкспедиции, потому что почти весь балет будет сниматься «на натуре», среди настоящей природы, на побережье этой красивой башкирской реки.

— Видела, сколько тут народа за обедом было? Одного кордебалета сорок пять человек! Да наша съемочная группа почти сорок, да солисты балета. Ты не обижаешься, что я тебя на «ты»? — вдруг спросила она, разглядывая меня выпуклыми глазами. — Тебе сколько лет?

— Ну что вы! Я в училище привыкла… Хотя мне уже восемнадцать!

— Уже? — засмеялась Лена. — Все равно ты у нас на пароходе самая младшая.

Мимо нас прошло несколько человек, и Лена, взглянув на свои часы, поднялась.

— Ну, я пойду. У нас назначена генеральная репетиция «камышей»… А ты отдыхай. Вечером, если что понадобится, спроси, где каюта ассистента режиссера. — И, уже не обращая на меня внимания, она громко закричала: — Костюмеры! Где костюмеры? Почему трюм на замке? Кто должен костюмы грузить? «Камыши», пора на автобус!

Я поднялась на верхнюю палубу и, облокотившись на поручни, стала наблюдать, как к автобусу пошли девушки с балетными туфлями в руках, затем какие-то парни, толкаясь на сходнях и хохоча во все горло, потом торопливо и озабоченно прошли немолодые степенные люди. А кое-кто, сбежав по сходням, отправился вдоль берега с удочками. Потом, тихо переговариваясь, видимо о чем-то споря, пошли к автобусу Анна Николаевна и беленькая Лена. И опять не появился тот, кого мне так хотелось увидеть.