Роман одного открытия - страница 30

Белая пена показалась в углах губ большого акционера. На лбу проступили мелкие капельки пота. Он вытер шею и затылок огромным носовым платком и высморкался, выпучив глаза как рыба. И так же неожиданно сел, как неожиданно вскочил со стула.

То, однако, чего еще меньше мог ожидать наш дядя из Америки, случилось в последний момент. В левом конце стола встал высокий, сухопарый, костлявый человек, большеголовый, с сильно поседевшими волосами и густыми бровями, которые придавали зрелую красоту его лицу, здоровый на вид и с глазами, в которых пробегали иронические огоньки.

— Ты стареешь, Ивар Гольдман, — спокойным басом заявил верзила. — Ты, я вижу, потерял лучшее качество своего класса — смелость дельца большого размаха. Ты стал трусом, Ивар, боишься нового. Разжирел в богатстве и отяжелел. Не докладчик, а ты предаешь наши интересы. Ты дезертируешь и, как страус, хочешь спрятать голову в песке. Старые идеи, говоришь. Где они, твои идеи? Жизнь давным давно их опровергла. Новые, новые идут на смену, рождаются. Ивар Гольдман — мир меняет свой облик. Ты и вместе с тобой мы будем выброшены за борт, если не приобщимся к новому. Неужели наши силы исчерпаны? Я, лично, думаю, что нет. Мир еще в наших руках — и пребудет! Мы, Ивар Гольдман, продолжим еще долго лепить жизнь, тем вернее для наших интересов, чем большую будем проявлять дерзновенность. Утопин «Гольдман и К°» — да, я говорю да. Пусть в мире наступит хаос от еще одной лжи. Наша воля не ослабеет. Мы опять, Ивар Гольдман, мы опять останемся у руля… Ты, что же, сумасшедших испугался, старый волк, или вернее — старая лисица?.. Сделка нащупана хорошо, тут кроются безграничные возможности для барышей. От нас требуется организация — мы дадим ее.

Костлявый верзила усмехнулся. Он вдруг оскалил крупные зубы, весело подмигнул, и добавил, повернувшись к середине стола, где сидел Ивар Гольдман:

— Новая жизнь, господа, манит, как красота молодой женщины. Дерзкая рука должна залезть за теплую пазуху. Белая грудь взывает к мощной хватке…

Ивар Гольдман презрительно махнул рукой, бросил взгляд на акционеров и вдруг сунул в рот конфету, словно желая заткнуть возражения.

После этой реплики все заговорили разом. Некоторые махали руками, другие старались перекричать своих собеседников. Собрание явно превратилось в котел, в котором кипели скрытые силы. В первый момент нельзя было определить какой исход будет оно иметь.

Единственный дядя из Америки сидел спокойно. Он наблюдал за кипятящимися акционерами, словно сейчас мог их лучше разглядеть.

Все они были люди пожилые с изборожденными морщинами лбами и шеями — от напряженной жизни, от огня разных страстей, но с упорством в складках между бровями, в мощных челюстях, закаленных самой опустошительной страстью… зарабатывать…

Дядя из Америки хорошо знал людей, собравшихся тут в общих интересах. Он угадал финал.

— Карамба! — воскликнул он, выпустив несколько клубов сигарного дыма, и погрузился в философское спокойствие. — Карамба! Я утраиваю количество моих акций, господа. Выскажитесь и вы и пойдем ужинать в Гражданский клуб — я на ужин заказал нечто необыкновенное: девять разных блюд из молодой серны, не считая закусок, белорыбицы и грибов… Хорошую идею венчает хороший ужин!

— Для ужина есть время, — спокойно возразил костлявый верзила, взглянув на ручные часы. — Но для колебаний всеми нами уважаемого и старейшего между нами господина Ивара Гольдмана остается мало времени… Уходит наш век, знаю, господа, наши шансы уменьшаются — надо сжимать пальцы, чтобы птичка не улетела… Я закладываю все, что имею во франко-бельгийском и Генеральном банках. Вот мое слово. Если хотите, разомнитесь немного, выпейте водки. Поговорите между собой. У меня есть терпение — я подожду.

В следующий миг произошло самое невероятное.

— О чем там говорить… чертовы рожки! — опять вдруг вскочил со своего места и вытаращил глаза маленький неистовый человечек… — Я не собираюсь терять время на болтовню!.. Я, Ивар Гольдман, главный акционер общества «Гольдман и К°» увеличиваю в четыре раза мой пакет акций, — закричал он, невольно сорвавшись с торжественного тона на фальшивый фальцет. — Пусть мир наводнится вашим ут… (он как будто икнул), тьфу, черти рогатые!..