Россия и русские. Книга 2 - страница 46

.

Однако его надежды на то, что польский пролетариат поднимется на борьбу при виде наступающей Красной Армии, оказались в высшей степени иллюзорными. Поляки увидели в ней уже давно знакомых захватчиков, но только в незнакомой для них униформе. В результате быстрое продвижение Красной Армии было приостановлено перед самой Варшавой, а потом началось столь же быстрое отступление, пока Россия не согласилась на мирный договор, в соответствии с которым Западная Украина и Западная Белоруссия переходили к Польше, а Литва обретала долгожданную независимость^>{128}.

В течение последующих двух или трех лет стало совершенно очевидно, что дожидаться победоносных социалистических революций в Европе нет никакого смысла. В связи с этим приоритетной задачей становится всемерное укрепление новой Советской России. А это помимо всего прочего означало, что правительство должно всячески вовлекать в «революционный процесс» все нерусские нации страны, не допуская при этом слишком грубой русификации, которую Ленин всегда осуждал. Подразумевалось, что в ходе такого развития будут происходить модернизация экономики и подъем культурного уровня отсталых наций до определенной степени зрелости.

И если для этого «самоопределившиеся нации» должны получить некую свободу действий в рамках нового Российского государства, то и само государство должно стать федеративным. Ленин, однако, никогда не предполагал, что придется построить федеративное государство и такое государство совершенно не соответствовало большевистской сверхцентрализованной системе политического контроля. Тем более что федерализм оставлял без ответа еще один важный вопрос: кто в каждом конкретном случае будет осуществлять право наций на самоопределение, провозглашенное в качестве важнейшей цели Советского правительства? И если это будут местные национальные лидеры, то не будет ли это означать передачу реальной власти в руки «буржуазии»?

Для успешного решения всех этих проблем новый режим попытался создать соответствующий орган, и вскоре был образован Народный комиссариат национальностей (Нарком-нац), в который были избраны представители от каждой признанной властью национальности. В его функции входило обеспечение постепенного вхождения всех нерусских национальностей в новую политическую систему, выполнение посреднической роли при разрешении всех возникающих между ними конфликтов и в конечном итоге установление за ними надежного контроля со стороны центральной власти.

Работа Наркомнаца была впечатляющей по своим масштабам, так как все проблемы будущего межнационального сосуществования оставались нерешенными. В числе прочих задач предстояло решить, какие нации составят в будущем единое Советское государство, где и как будут определены их границы, каким должен быть язык каждой из них, какую часть политической власти они должны получить и вообще какие отношения должны быть установлены между всеми нациями. Недавно открытые архивы коллегии Наркомнаца показывают, с какой серьезностью большевики и члены Наркомнаца относились к своим непосредственным обязанностям. Они проводили переписи населения и исторические исследования, составляли этнографические, географические и лингвистические обзоры, чтобы как можно более точно определить этнический состав и уровень национального развития территорий, над которыми осуществляло суверенитет молодое Советское государство^>{129}.

Пытаясь решить все эти проблемы, советские лидеры прекрасно понимали, что русская революция была по своему характеру революцией социальной и одновременно национальной или, точнее сказать, социально-национальной; в ней тесно переплелись как национальные проблемы, так и социальные. Как мы уже видели, урбанизация, индустриализация и формирование единого общенационального рынка на основе единого административного управления начались еще при старой империи, но развивались неравномерно и хаотично, вовлекая тем не менее огромные массы нерусского населения в процесс модернизации. С тех пор общинные традиции, родовые связи и племенные отношения заметно ослабли, а то и вовсе исчезли. Определить степень вовлеченности людей в горизонтальные (классовые) или вертикальные (национальные) связи в каждом -отдельно взятом регионе можно было только с помощью анализа долговременных традиций и текущих обстоятельств. Радикальные политики постепенно разделились на тех, кто провозглашал приоритет международного пролетарского братства, и тех, кто выступал за межклассовую этническую солидарность. Что же до большинства простых людей, то их настроения во многом определялись тем, в чем они видели главные источники своего бедственного положения — в социальной эксплуатации или подавлении их стремления к собственной культуре и языку. В дальнейшем решение этих проблем неизбежно ставило вопрос о том, является ли та или иная этническая группа гомогенной или смешанной, обладает ли Красная Армия достаточной силой для подавления сопротивления и вовлечены ли в этот конфликт внешние силы — Германия, Турция или Великобритания