Россия открывает Америку, 1732–1799 - страница 27

Несмотря на тщательность проведенных исследований и обилие упоминаемых в литературе лиц, которым приписываются большие, а иногда исключительные заслуги в подготовке провозглашения вооруженного нейтралитета, действительная роль отдельных деятелей (например, Ф. У. Т. Эпинуса) до настоящего времени остается не вполне ясной. Мало известно также об участии П. Бакунина в непосредственной подготовке проекта декларации, хотя на этот счет, как и в случае с Эпинусом, имеются свидетельства современников, в том числе С. Р. Воронцова и самой Екатерины II 20. Долгое время вне поля зрения ученых оставалась и деятельность русского посланника в Гааге Д. А. Голицына 21. Между тем ему принадлежит хотя и не решающая, но все же довольно существенная роль как в подготовке провозглашения вооруженного нейтралитета, так и особенно в установлении первых русско-американских дипломатических контактов 22.

Интересной и своеобразной личности Голицына в истории русской дипломатии принадлежит не совсем обычное место. Человек широкого кругозора, разносторонне образованный, автор работ по теории электричества, по минералогии, географии, политической экономии и философии, князь Дмитрий Алексеевич Голицын занимал в 1762–1768 гг. пост посланника в Париже, а затем был переведен в Гаагу. Он состоял почетным членом нескольких академий и научных обществ (в том числе и Академии наук в С.-Петербурге, Берлине, Стокгольме и др.), являлся другом Вольтера, Дидро, Мерсье де ла Ривьера и особенно был близок к физиократам. Именно ему принадлежит заслуга посмертного опубликования в 1773 г. знаменитой книги К. А. Гельвеция "О человеке" ("De lhomme"), а также разработка радикального по тем временам, хотя и очень ограниченного в принципе, проекта отмены крепостного права в России, предусматривавшего освобождение крестьян за выкуп и без земли 23.

Находясь в Гааге, Голицын систематически поддерживал контакты с американскими агентами, сначала с Ш. Дюма, а затем с Дж. Адамсом, переписывался с Б. Франклином и даже получил позднее выговор из {60} Петербурга за пересылку портрета Дж. Вашингтона, который Екатерина распорядилась вернуть обратно 24. В мае 1782 г. ему было также дано строгое предписание воздерживаться от официального признания Адамса как американского посланника 25.

В отличие от многих своих коллег — тупых и самодовольных царских сановников — Д. А. Голицын не только придерживался самостоятельных взглядов по ряду вопросов, но и систематически подавал советы в Петербург Н. И. Панину, И. А. Остерману и самой Екатерине II (не говоря уже об А. М. Голицыне), что не часто встречается в дипломатической практике того времени.

Особый интерес для истории провозглашения февральской декларации 1780 г. представляет, в частности, письмо Д. А. Голицына Н. И. Панину от 7 (18) февраля, в котором посланник подробно обосновывал проект союзного договора России и Голландии с участием Дании и Швеции "единственно в целях защиты торговли договаривающихся держав и поддержания нейтралитета и свободы мореплавания"26. Он сообщал об этом проекте как о плане Голландии и называл его "справедливым, разумным и правильным". "Что касается выгоды от этого договора, — писал Голицын, — то ваше с-во понимает ее лучше, чем я. Англичане и немцы захватывая все корабли Республики, до такой степени затрудняют ее торговлю, что голландцы будут вынуждены отказаться от нее, вследствие чего пострадает сбыт наших товаров, поскольку фактически с начала войны Америки с Англией одна только Россия должна поставлять воюющим державам пеньку, паруса и строительный лес. Однако именно эти товары англичане наиболее усердно отбирают у голландцев. Я должен также уведомить ваше с-во, что мне известно из достоверного источника, что версальский двор не будет возражать против образования союза между Республикой и нашим двором и даже между всеми северными дворами и что в настоящее время он желает мира, если только таковой будет заключен на разумных условиях, главным из которых является свобода торговли и мореплавания для всех европейских наций".