Россия в эпоху Петра Великого. Путеводитель путешественника во времени - страница 19

Черты петровского времени несут в себе палаты Аверкия Кириллова на Берсеневской набережной, фасад которых был переделан в соответствии с новой европейской модой между Полтавской баталией и переносом в Петербург. Кокетливые волюты и парадный вход, а за ними прячется чуть замшелая московская древность!

Красную площадь раньше украшало здание Земского приказа, которое было выстроено в конце 1690-х годов и претендовало на статус еще одной московской «ратуши». Здание снесли в конце XIX века, а на его месте возвели современный Исторический музей, который тоже ценен и важен, но является всего лишь стилизацией «милой старины».

Обычные для XVII века каменные здания можно обнаружить даже довольно далеко от московского центра – каменные палаты есть и в Кожевниках, и в Замоскворечье, и на Ивановской горке, и в Хамовниках.

Какое здание нужно охранять, а какое можно сносить, чтобы дать жизнь новому? Ни наука, ни жизнь пока не выработали четкого и однозначного ответа на этот вопрос. Строительный устав Российской империи считал старым здание, со времен постройки которого минуло сто пятьдесят лет. Семнадцатым веком мы дорожим. Восемнадцатым восхищаемся. Девятнадцатый уже ценим. В наш с вами век произойдет массовое осознание ценности авангарда и конструктивизма. Пока для многих это странные одутловатые коробки, но всего лишь пока. Далее последует советский модернизм 1960–1970-х и внимательное изучение столичных окраин. Понятное дело, что человек в XIX веке просто строил дом. Да, он думал о детях, о своих потомках, которые будут бегать и смеяться в жарко натопленных комнатах, но очень редко размышлял о том, что будет на месте его родного гнездышка в XXI веке. А мы должны думать. Наши с вами камни – великое богатство.

В Москве почти 10 тысяч памятников архитектуры. Вдумайтесь в эту цифру! Из этих тысяч добрая сотня – палаты XVII века, и их число постоянно растет. Настоящие дома Руси эпохи перемен! В России не так много XVII века: крупицы в Новгороде, Нижнем и Великом, во Пскове да немножко воеводских изб в совсем маленьких городах.

Наш город слишком сильно трясло в XX веке, чтобы мы могли позволить вольное обращение с окружающими домами в нынешнюю эпоху. Красные Ворота, Сухарева башня, церковь Успения на Покровке, монастыри – это все только вершина айсберга. Погибло многое, никаких скорбных книг не хватит. «Счастлив, кто имеет мужество защищать то, что любит», – писал Овидий.

В переулках вокруг современной станции метро «Бауманская» давно не сыщешь не то что строений, даже духа петровского времени. Может быть, лишь концентрация пивных ресторанов тут чуть повыше, чем в других частях города. Старина сохранилась за Яузой, где обширный Лефортовский парк и Введенское кладбище помогут почувствовать, какие ветры дули над страной в начале XVIII столетия. Все, в общем, по Пушкину – «любовь к родному пепелищу, любовь к отеческим гробам».

Новая Немецкая слобода, манившая Петра с юных лет, возникла в 1652 году, когда здесь, за ручьем Кукуем, стали нарезать земли иностранцам. В этом жесте, конечно, была определенная попытка построить «железный занавес», но на деле москвичам всегда было любопытно, как живут там, за Басманными, за рекой Чечерой. А посмотреть было на что. «Живут здесь одни только немцы, много в ней красивых каменных палат, выстроенных немцами и голландцами недавно для своего жилья. Остальные строения деревянные, но достаточно просторные. Едва ли найдешь здесь дом без сада, притом сады цветущие, плодоносные и красивые. Садоводство здесь ввели немцы», – свидетельствует Иржи Давид, посещавший Москву в 1680-е годы, накануне воцарения Петра.

Здесь можно было найти несколько инославных церквей. Берхгольц посещает католическую церковь Петра и Павла, разобранную в 1860-е годы и открытую стараниями генерала Гордона: «Церковь эту я нашел гораздо лучше, чем ожидал: она внутри хорошо отделана, расписана и украшена; снабжена также весьма недурным органом». Рядом с церковью была расположена усыпальница самого Гордона, а в небольшой пристройке хранили обширную библиотеку петровского сподвижника, причем «либерея» включала сочинения античных авторов. В Немецкой слободе существовали несколько лютеранских кирх, одна – Петропавловская, другая – святого Михаила. Кирха Петра и Павла переехала на Ивановскую горку в 1810-е годы, а церковь Святого Михаила, где был похоронен Яков Брюс, снесли в советское время.