Российскою землей рождённый - страница 13

стр.

Копцевич долго сидел неподвижно, сердито поглядывая маленькими глазками в белых ресницах, наконец тихо встал и исчез. Михайло подумал уж, не ушел ли тот совсем, но тут зашуршали рясы, появились, словно мыши из углов, монахи. Среди них он увидел Тарасия. Тот будто даже украдкой подмигнул ему: не робей, мол.

Михайло бойко отвечал на вопросы. Ученые мужи только переглядывались в недоумении. Когда же дело коснулось паспорта, то, краснея оттого, что пришлось говорить неправду, Михайло смущенно пробормотал: напали, мол, на обоз злые люди, ограбили и паспорт отняли.

Пошептавшись, святые отцы решили дворянского сына Михайлу Ломоносова принять в академию в первый класс — фару, понеже латыни не обучен, стипендию же положить по три копейки на день.

Пасмурным зимним утром 15 января 1731 года Ломоносов впервые переступил порог фары.

Еще в коридоре было слышно, как пчелиным ульем гудела за дверью эта самая фара в ожидании учителя. Когда Копцевич и Михайло вошли, гул прекратился разом. Многие в удивлении раскрыли рты, да так и замерли. Новичок был выше самого высокого из них, шире самого плечистого и по виду старше всех. Только ректор вышел — шум поднялся пуще прежнего. Михайло занял последнюю скамью.

— А скажи, отче, — донесся неторопливый голос из темного угла, — сколь детишек дома оставил?

Михайло рассудил: спустишь — поедут на тебе. Искоса оглядел зачинщика — лицо злющее, в угрях. Не спеша подошел к нему, крепко ухватил за нос и с силой дернул вниз. Тот заорал дурным голосом.

— Любопытной Варваре еле носа не оторвали, — пропищал кто-то.

Хохот, улюлюканье и свист поднялись снова. Неизвестно, чем бы все это кончилось, если бы не вошел наставник с пуком прутьев под мышкой и в очках на лбу.

* * *

Михайло, успевший изрядно исхудать, испытывал на себе живительное тепло первой московской весны.

Слушая учителя, он иногда поглядывал на сцену страшного суда, намалеванную прямо перед ним на стене. Дядя Савелий такой вот картинкой рад был бы, наверное, постращать пьяниц и курильщиков: сонмище летающих, скачущих и ползающих бесов исступленно терзало объятых пламенем грешников. Черти припекали их раскаленными вилами, отхватывая руки, ноги и даже головы. Ко многим фигурам ученики нарисовали разного рода подробности и понаписывали срамных слов — следы того и другого проступали довольно явственно.

Еще в первые дни ученья Михайло спросил у Посникова: зачем здесь красуется страшный суд?

— А для устрашения злокозненного юношества. Только мера эта, — Тарасий усмехнулся, — ты сам видел, помогает мало. Новички попервоначалу дрожат и крестятся, а потом и сами богохульствуют.

Посреди класса громоздилась неуклюжая печь, еще топившаяся, несмотря на весну. Дрова лежали тут же, сам наставник или кто-либо из учеников запихивал поленья в печь. Сырые дрова шипели и стреляли, окутывая класс синим дымом.

Михайло начал разбираться в академическом устройстве. Всего было восемь классов. Четыре низших назывались: фара, инфима, грамматика и синтаксима. Далее шли средние классы — пиитика и риторика. И наконец, высшие — философия и богословие. Путь от фары до богословия включительно продолжался тринадцать лет, и поступающий юнцом выходил из Школ зрелым мужем. Принимали в академию от десятилетнего возраста. Впрочем, редко кто оканчивал ее. Учась в большинстве не по собственной воле, а по принуждению родни («век-то ноне грамотеев любит»), ученики, не выдержав премудрости, поступали в приказные, в аптекарские или лекарские ученики.

В младших классах, помимо латыни, главной считалась логика, потом шли церковнославянский язык, нотное пение, начатки истории, географии и математики. Ломоносов так ретиво овладевал школьными «науками» и в их числе трудно дававшейся всем латынью, что профессора поговаривали между собой: не пора ли ученика сего в инфиму.

Михайлу ни разу еще не потчевали розгами, не ставили на горох. Между тем, в Спасских Школах секли нещадно, согласно поговорке «розга ум острит, память будит». Правда, Тарасий наказывал реже и меньше других, но и его до белого каления доводили тупость, лень и дикие выходки учеников.