Роза и Рикардо - страница 31

К сожалению, большая коробка с пастелью, которую она недавно купила, осталась на берегу, так же как и хорошая бумага для рисования. Ничего, листки из блокнота и шариковая ручка тоже на что-нибудь сгодятся. Дон Клементе, преподаватель Дульсе в Академии, всегда любил повторять, что настоящим художником может стать только тот, кто в автобусе делает наброски на полях газеты, а в кафе на салфетке.

Дульсе взяла листок, и скоро на нем появилось море, скалы, вот из-за скалы появляется темный нос лодки...

В этот момент в дверь постучали.

— Кто там? — спросила Дульсе.

— Горничная, сеньорита, — ответил решительный женский голос. — Разрешите у вас убрать?

Дульсе осмотрела аккуратно прибранную комнату.

— Стоит ли? — нерешительно спросила она.

Дверь распахнулась, и на пороге появилась девушка чуть постарше Дульсе с тряпкой и ведерком в руках. Она вошла в комнату и деловито огляделась.

— Сколько пыли! — воскликнула она. — Просто ужас!

— Мне это совершенно не мешает, — пыталась сопротивляться Дульсе, но почти сразу же потерпела поражение. Перечить деловитой горничной было все равно, что стараться убедить тетю Кандиду пойти на выставку современной живописи.

— Вы только посмотрите, какая грязь! — восклицала горничная с таким видом, как будто посреди номера, который занимали сестры, были разлиты помои. — Какие-то грязные бумаги. — Горничная красноречивым жестом указала на наброски, которые только что делала Дульсе. — Я просто обязана здесь убрать, так ведь, дорогая сеньорита? Это моя обязанность? Или вы хотите, чтобы меня уволили?

Дульсе этого совершенно не хотелось.

— Да-да, конечно, убирайте, — малодушно согласилась она, решив, что это будет проще, чем убеждать горничную оставить номер в покое. — А я, пожалуй, спущусь в кафе.

С облегчением закрыв за собой дверь, Дульсе двинулась по коридору, медленно ступая по пушистому толстому ковру.

Она спустилась вниз и зашла в полутемный кафетерий, где громко играла музыка, а за столиками сидело несколько пар — женщины с обнаженными плечами и ослепительными улыбками, мужчины в белых костюмах, оттенявших их бронзовый загар. «Как в кино», — подумала Дульсе.

«Ореаль», где остановились сестры Линарес, был хотя и не самым шикарным в Акапулько, но добротным четырехзвездочным отелем — здесь было предусмотрено если не все, то многое: несколько баров и кафе на разных этажах шикарный ресторан с кабаре, различные службы, которые могли понадобиться отдыхающим - от ателье до видеотеки.

В гордом одиночестве Дульсе выпила чашечку кофе с миндальным пирожным, затем, решив, что ее утреннее потрясение все оправдывает, заказала пятьдесят граммов коньяка и решила едва ли не в первый раз закурить на людях.

— У вас не занято? — услышала она приятный мужской голос.

— Нет, — покачала головой Дульсе и затушила сигарету, почувствовав, что на нее вот-вот нападет безудержный кашель.

— Мы с вами уже где-то виделись, — продолжал голос.

Дульсе подняла голову. Ей улыбался приятный молодой человек в тонкой льняной рубашке, очень простой, но очень дорогой.

— Правда? — слабо улыбнулась Дульсе. — Я что-то не помню. Но вы все равно можете сесть.

— Ну как же, — продолжал молодой человек. — Где-то с час назад я видел вас в городе недалеко от пристани. Вы были не одна, а я, не зная, как заговорить с вами, спросил, не знаете ли вы, где занимаются виндсерфингом.

— И что я вам ответила? — понуро спросила Дульсе. Молодой человек весело рассмеялся, как будто Дульсе сказала что-то очень остроумное.

— Вы мне ослепительно улыбнулись, так что от вашей улыбки мое сердце просто растаяло, и ответили, что понятия об этом не имеете, но сами давно мечтали оседлать морскую волну, как коня.

«Ну, Лусита! Браво!» — засмеялась Дульсе и, повернувшись к молодому человеку, вслух сказала:

— По крайней мере, я не ввела вас в заблуждение и не указала неверного направления.

— А где же ваш спутник? — с интересом спросил молодой человек, окидывая взглядом кафе.

— Его здесь нет, — ответила Дульсе, которую начала развлекать эта ситуация.

— Вы поссорились?

— Ничего подобного. Просто... — Дульсе уже хотела было признаться, что ее собеседник разговаривал не с ней, а с ее сестрой, но вовремя удержалась. «Раз уж я подстрижена и одета, как Лус, что если я буду и вести себя так же, как она? — решила Дульсе. — Интересно, что из этого получится?» — Просто он показывал мне город, я выделила ему два часа, а теперь они закончились. Как говорит моя тетя Кандида, «хорошенького понемножку».