Роза и Рикардо - страница 43

Наконец ей удалось попрощаться с Антонио, который взял с нее честное слово, что завтра она пойдет с ним гулять по окрестным холмам. Дульсе пообещала, хотя была почти уверена, что этого обещания сдержать не сможет.

Когда Антонио ушел, она заперла дверь изнутри и, сбросив с ног ненавистные туфли, забралась с ногами на кровать. Только теперь, уверенная, что ее никто не видит, Дульсе раскрыла газету. Да, сомнений быть не могло, человек, тело которого выбрасывали с лодки в море, был главарем преступной группировки Диего Пикароном.

Еще никогда в жизни Дульсе так внимательно не читала полицейскую хронику в газете. Она подробнейшим образом прочла все, что было написано здесь и о самом Пикароне и его противнике — таинственном и неуловимом Шефе Манкони, люди которого, без всякого сомнения, и убрали конкурента.

Репортер «Диарио дель Акапулько» приводил подробное интервью с комиссаром Гарбансой. Комиссар кратко описал ситуацию, которая сложилась в городе — Акапулько, без сомнения, был лакомым куском для рэкетиров, в Мексике нет другого города, где на душу населения приходится так много отелей, ресторанов, кафе, дискотек и тому подобных заведений, каждое из которых в настоящий момент вынуждено платить дань той или иной банде, и прежде всего группировке Шефа Манкони. Дальше репортер приводил такие слова комиссара Гарбансы:

«Беда состоит в том, — говорил комиссар, — что все простые обыватели Акапулько, кто не сталкивался с рэкетом напрямую, а также отдыхающие стараются делать вид, что вокруг ничего не происходит. Иногда даже слышишь такие высказывания, что, мол, рэкетиры — это та же охрана, это в принципе ничем не отличается от ситуации, когда, скажем, хозяин кафе нанимает охранников, которые будут защищать его от других рэкетиров. Эта позиция совершенно неправильна. Рэкетиры — преступники прежде всего. Откуда вам известно, куда затем направятся деньги, которые они получили в виде мзды от владельцев ресторанов я гостиниц? Эти деньги уйдут в наркобизнес, на подкуп политических деятелей. Куда бы они ни пошли, они будут действовать во вред обществу. Увы, наши обыватели, даже если что-то увидят или узнают, предпочитают не обращаться в полицию, а промолчать».

Когда Дульсе прочла эти слова, она почувствовала, что краснеет. И хотя кроме нее в комнате никого не было, ей пришлось пойти в ванную и умыться холодной водой. Ее мучила совершенно нелепая мысль, что неизвестный комиссар Гарбанса через газету обращается лично к ней, Дульсе Марии Линарес, которая видела все своими глазами, но не пошла в полицию, а «предпочла промолчать». 

Дальше в статье рассказывалось о неуловимом шефе Альваро Манкони, который руководит огромной преступной организацией и которого лишь немногие посвященные знают в лицо.

«Мне стыдно в этом признаваться, — говорил по этому поводу комиссар Гарбанса, — но мы не знаем о нем абсолютно ничего. Я бы даже не удивился, — грустно пошутил он, — если бы оказалось, что за этим именем прячется женщина, хотя это, разумеется, маловероятно. Пока нам так и не удалось напасть на его след. Это, видимо, очень опытный и осторожный преступник».

«Но имя у него, видимо, вымышленное?» — спросил репортер.

«Разумеется, — ответил на этот вопрос Гарбанса. — Это одна из тех вещей, которые мы о нем знаем. Он живет где-то здесь в Акапулько, кто-то из нас ежедневно видит его, но даже не сомневается, что это какой-то обычный человек. Нам остается надеяться, что когда-нибудь мы сможем выйти на кого-то из тех, кто знает его в лицо».

Дульсе отложила газету в сторону. Это было невыносимо. Каждое слово, казалось, взывает к ней: «Ты должна сообщить в полицию о том, что видела!» Только сейчас Дульсе поняла, какую большую помощь она могла бы оказать полиции в борьбе с мафией — ведь она не только видела, как избавлялись от тела Пикарона, она прекрасно запомнила лица преступников, она даже может их нарисовать, и у полиции появятся портреты, по которым найти бандитов будет уже совсем нетрудно. А они, возможно, знают в лицо своего шефа! «Кстати, я ведь их уже нарисовала, — вспомнила Дульсе. — Где же эти наброски?» Она оглядела стол, заглянула в корзину для мусора — рисунков нигде не было. «Горничная! — пронеслось в голове у Дульсе. — Она их вынесла вместе с мусором. Но ведь они могли попасться на глаза бандитам, они могли следить за мной!» Дульсе вспомнила темную тень, промелькнувшую на черной лестнице, именно там, где стоял контейнер для мусора. Ей стало плохо — кровь в висках застучала, сердце забилось от панического страха. «Боже мой, когда же вернется Лус! — думала Дульсе. — Мы немедленно, в ту же минуту уедем! Или... — Дульсе решительно тряхнула головой. — Или я пойду в полицию!»