Роза и Рикардо - страница 67

Несколько минут священник и Лус медленно шли в полной тишине. Лишь песок поскрипывал под ногами. Потом падре Игнасио продолжил:

— Да, все мы рабы Господа нашего и преданы Ему телом и духом. Сей же грешник не только проповедует, но и думает, кажется, больше о брюхе, чем о духе...

Приближаясь к выходу, Лус спросила:

— Куда вы сейчас, падре?

— Молиться. Помолись и ты, Лусита, об этом заблудшем докторе Гонсалесе. Все мы смертны, и срок дней наших знать нам не дано. А ведь этот щеголь может представить пред очи Господа свое моложавое тело, обронив по дороге душу. Мой долг молиться, чтоб Господь не допустил этого. — Падре говорил вполголоса, но Лус казалось, что эти неторопливые слова резонируют и раскатываются у нее в голове. Внимательно взглянув на глубоко задумавшуюся девушку, священник вдруг улыбнулся и совсем другим голосом добавил: — А после молитвы пропущу стаканчик. Глядишь, у Господа найдется еще немного терпения на старого грешника!

У ворот они попрощались, и тут же сзади раздался голос Тересы:

— Эй, Лусита!

Лус оглянулась. К ней стайкой приближались подруги. Чата, как всегда, тараторила:

— Ну что, я так и сказала девчонкам, как тебя увидела: хорошо бы Лус сбежала, когда мы затянем это занудство. А то, чего доброго, в обморок грохнется. Правда, девочки? И откуда ты вообще взялась? Я думала, что ты раньше придешь Вила послушать, вы же приятели. Ах да, он сказал, что ты кавалера завела. Не этот ли пупсик, к которому ты подсела? По-моему, старикан не противный. А как тебе Вил? Симпатяга. Дурачок, правда.

На Чату невозможно было сердиться.

— Тпр-ру! — низким грудным голосом остановила Тересу одна из подруг.

Все хохотали, громче всех сама Тереса.

— Ну, Леонора, ты даешь! А я-то беспокоюсь, что у нас не ставят русских опер и ты пропадешь со своим басом! В крайнем случае, вернешься в Чьяпас и будешь притормаживать мулов по другую сторону Сьерра-Мадре! Ну хорошо, давай по порядку. — Тереса повернулась снова к Лус. — Вил обещал...

— Какой Вил?

— Вот те раз! Перебросила своего дружка на меня

— Ой господи, это ты про этого Гонсалеса? - только сейчас сообразила Лус. - Так я же его сегодня в первый раз увидела. 

— Вот прохиндей. А мне все уши прожужжал: Лусита то, Лусита се. Лусита по вечерам с кавалерами, а то бы она сама... Только Чате, лучшей подруге, она может доверить подбор ансамбля...

— Он был на нашем последнем концерте, а потом узнал в ректорате мой телефон. Но за те пять минут, что он гнусавил по телефону, я чуть не уснула. Ну, думаю, пусть Чату усыпит, может, в книгу Гиннеса попадет.

— «Гнусавый» — это ты зря, он парень что надо.

— Вот и я смотрю: в прошлую среду я дала ему телефон Чаты Гутьеррес, а сегодня вместо нее поет «несравненная Тереса». — С Чатой трудно было не сбиться на ее игривую манеру. — А сегодня гуляю по парку, дышу воздухом, вдыхаю ароматы цветов, слушаю пение птиц — и вдруг эти козлиные рулады твоим голосом. Бегом побежала, думала, бедняжка Чата свихнулась. Про гнусавого динозавра я и думать забыла...

— Ой мамочки! Динозавр! — Тереса покатилась от хохота, за ней засмеялись остальные подруги. — Динозавр! А ведь правда похож, хвоста только нет. А кто этот дядечка, к которому ты присоседилась? Чудный дедок, только что-то все грустил. Познакомь, я его расшевелю.

— Это... старый друг нашей семьи, сеньор Игнасио. — Лус сразу посерьезнела. Ей почему-то не хотелось упоминать о сане старого друга семьи.

— А вот и наш трезвенник. — Леонора, оглянувшись, заметила приближавшуюся к выходу из парка пару: доктора Гонсалеса и аккомпаниатора. Видно было, что подруги Лус не успели проникнуться особым почтением ни к проповеднику, ни к его проповедям.

— Слушай, Лус, — затараторила Тереса, — дай-ка я тебя ему представлю! — Не увидев на лице подруги особого энтузиазма, Тереза продолжала: — Ну, ну, пошли. Не все ж тебе оставаться телефонной сводней. Ладно, ладно, в кои-то веки появился шанс познакомиться с достойным джентльменом. Не бойся, он первый не пристает! Послушаешь легкую музыку, выпьешь прохладительных напитков... Ах, да! Легкой музыкой ты уже вроде бы насладилась, — хохотала Чата. — Пойдем выпьем минералочки!