Рожденные водной стихией: кораллы. Перепел - это не экзотика("Сделай сам" №1∙2002) - страница 41

стр.

> — хомутик; 5 — патрубок


Приспособление для демонтажа винтов в петлях дверей

Отвернуть винты, которые крепят дверные петли на легковом автомобиле, зачастую весьма непросто. Они затянуты так крепко, что не помогает никакая отвертка. Но если сделать несложное приспособление, показанное на рис. 21, все значительно упрощается.

Рабочую часть приспособления — жало 1 лучше взять от готовой отвертки подходящего размера, приварив к нему винт 2. При сваривании нельзя допустить отжига закаленной части жала, поэтому лучше обернуть его мокрой тряпкой.



Рис. 21:

>1 — жало; 2 — винт; 3 — гайка; 4 — труба; 5 — упор; 6 — резиновая накладка


Винт 2 вытачивают из шестигранника под ключ 19 или 22 мм. Резьба его должна иметь тот же шаг, что и винт, крепящий петлю двери, — это важное и обязательное условие, а диаметр резьбы можно выбрать любой в пределах 16–20 мм.

Гайку 3 подбирают или вытачивают из шестигранника и приваривают к трубе 4 (можно использовать отрезок обычной, полудюймовой водопроводной трубы). Длину трубы и винта определяют для конкретного автомобиля по месту. Упор 5 можно выточить или сделать сварным из прутка и пластины. На фланец упора наклеивают резиновую накладку 6 толщиной 4–5 мм. При сборке резьбу хорошо смазывают.

Приспособление устанавливают в дверной проем горизонтально так, чтобы жало вошло в прорезь винта на дверной петле, после чего, удерживая неподвижно винт 2, вращают гайку 3 с трубой до плотного прижатия упора 5 к противоположной стойке дверного проема. Затем одним ключом держат гайку, а вторым вращают за шестигранник жало отвертки, вывинчивая упрямый винт.


МЕЖДУ ПРОЧИМ…

Много лет назад я гостил в Ереване у своего армянского приятеля. Однажды ночью мы возвращались к нему домой. Его новенький «форд» весело бежал по дороге.

— Вот гад, что делает! — внезапно завопил мой приятель.

В следующее мгновение раздался металлический грохот, и я вылетел через лобовое стекло на дорогу. Когда пришел в себя, то увидел хлопотавшего надо мной приятеля. Нам очень повезло. Отделались небольшими ушибами и царапинами. Зато «форд» был изувечен до неузнаваемости. Оказалось, что встречная машина ослепила моего приятеля дальним светом, и он, потеряв управление, выскочил на обочину. Именно в этом месте стоял припаркованный каток для укладки асфальта, который и преградил нам путь. Немного оправившись, мы осмотрели машину — капот был завернут на крышу, правая передняя дверь валялась на земле. Об остальном даже говорить не хочется.

К великому удивлению, машина завелась. С большим трудом нам удалось высвободить передние колеса, обмотанные крыльями, и отломить капот. Оставив изуродованные капот и дверь на обочине, мы уехали в Ереван.

На другой день поехали на станцию обслуживания автомобилей, где жестянщиком работал Дато Хуцатишвили. Он осмотрел машину и сказал, чтобы мы приехали получать ее через три дня.

Через три дня в назначенное время я, открыв от удивления рот, смотрел на новенький сверкающий «форд», как будто только что сошедший с конвейера. Рядом, вытирая руки ветошью, стоял улыбающийся Дато.

— Слушай, Дато, это непостижимо. Я автомобилист с большим стажем, но такого не видел никогда. Мне понятно, что можно выправить почти что любую деталь. Но как тебе удалось заново изготовить такую роскошную дверь? Ведь внутри ее были и замки, и пружины, и стеклоподъемник, и, наконец, стекло! Как же ты ухитрился все это сделать вручную?

— Дверь я вам, ребята, сделал очень плохую. У «форда» дерьмовые двери, и мне пришлось правую дверь подгонять под левую, чтобы они были одинаковыми. Вот если бы вы разбили обе двери, то тогда я сделал бы вам такие, что сам Форд позавидовал бы!

Я подружился с этим классным, жизнерадостным мужиком. Наблюдать за его работой было высшим наслаждением. После его ремонта ни одна экспертиза не могла бы определить, что автомобиль-побывал в аварии. Таких мастеров я не видел никогда: ни до знакомства с ним, ни после. Впоследствии Дато несколько раз приезжал ко мне в Москву, а я к нему в Ереван. В 1989 году он уехал в Штаты и поселился в Бронксе (район Нью-Йорка).