Розы для Маринки - страница 3

И каждое утро отец и мать бедной Маринки встречали, обливаясь горькими слезами.

Спустя год со дня смерти Маринки, отец сделал ей свой последний «подарок»: огромный — чуть более полутора метра, как сама Маринка, памятник из дорогостоящего камня, сложной ручной работы, которая велась три месяца. Этот необыкновенной красоты памятник, который был привезен из-за границы, наверное, стоил тех трех миллионов рублей, что за него отдали. Фотография Маринки во весь рост красовалась во всю его высоту. Снизу, как полагается, были выгравированы ее инициалы и две даты. А сзади памятника была выгравирована надпись: «Спи блаженным сном, Кнопочка моя». И действительно, ограда могилы Маринки напоминала чем-то колыбель.

Слухи о необычайном памятнике облетели весь поселок. Некоторые (преимущественно религиозные ханжи), осуждали отца Маринки за такое «не богоугодное» дело; другие в иной раз находили повод сходить на кладбище и самим тщательно осмотреть особенность памятника; третьи, вероятно знатоки, утверждали, что отца Маринки жестоко обманули, что точно такой же памятник можно было изготовить в три раза дешевле… Но что бы ни говорили, памятник действительно был впечатляющий.

Но все самое странное в жизни родителей Маринки началось уже после установки памятника. У многих эти слухи до сих пор вызывают дрожь по всему телу. И об этих странных вещах родители Маринки, конечно, отказывались рассказывать кому-либо кроме родственников. Но, тем не менее, каким-то образом, слухи быстро распространились. О них мне, как и прочим посторонним людям, довелось услышать гораздо позже и совершенно случайно.

Несколько дней спустя после установки памятника Маринка часто начала сниться отцу задыхающейся. Когда он пытался выяснить у нее, в чем дело, она куда-то уплывала. Об этих снах он рассказал только жене, когда уже не мог сам разобраться в причине повторяющихся снов.

— Я не знаю, что это могло бы значить. Мне Маринка всегда снится улыбающейся, — пожимала она плечами и обыкновенно начинала плакать, каждый раз, когда речь шла о ней. — Ей там хорошо, а каково нам!

— Мы сходим с ума. Это всего лишь сны.

— Нет! — внезапно и громко крикнула она. — Не смей так говорить! Маринка жива, и она сейчас на небесах… Она общается с нами, она возле нас. Ты не понимаешь?! — и тут она окончательно разрыдалась.

Спустя минуту, она успокоилась.

— Прости, что повысила голос. Понимаешь, просто я не хочу верить в то, что все закончилось. Я хочу верить, что она жива, вот только находится в другом месте, в другом мире.

И тут они оба обнялись, как никогда… Удивительно, с какой силой горе объединяет двух людей, потерявших одного, общего ребенка. И тогда быт, некогда охладивший чувства, начинает приобретать такой никчемный смысл. Эти два несчастных человека всегда любили друг друга несмотря не на что, а теперь, глядя на них, казалось, что они любят друг друга еще сильнее.

Однажды ночью мама Маринки проснулась в холодном поту с таким громким криком, что разбудила мужа.

— Памятник… — твердила она как в бреду.

— Что? — пробормотал он полусонным голосом.

— Маринка… Ее памятник… Он…

— Да что с памятником? — резко вскочил он. — Маринка снилась?

— Она сказала, что не хочет тебя сердить. Поэтому приснилась мне, — сказала она.

— Кто-то напал на памятник? Вандалы?.. Ну, что? Если так, я прямо сейчас же туда поеду! — возбудился он.

— Нет. Этот памятник… Он ей… Он ей не нравится! — выдавила она из себя.

— Почему?.. — немного заикаясь, спросил отец Маринки, — умоляю, расскажи, что Маринка хотела?

— Она хочет, чтобы его убрали, — сказала она, с трудом глотнув пересохшим горлом слюну.

— Да почему, господи?! Что не так?

— Он на нее давит и душит. Она сказала, что он слишком тяжелый.

— Но как же так? — расстроился он. — Я хотел как лучше для нее. Она же всегда любила быть в центре внимания.

— Она очень боялась тебя рассердить и просила меня, чтобы я тебе это передала.

— Это просто невероятно! Это просто сумасшествие! — резко переменил он тон.

— Если она просит, надо это сделать.

— Нет! Об этом не может быть и речи. Я слишком дорого… — тут он внезапно оборвал предложение. — Послушай, душа моя, Марина очень нас любит, и она всегда будет рядом с нами. Но мы слишком часто думаем о ней, понимаешь? Мы слишком предались фантазиям и уже не отличаем реальность от вымысла. Прошу тебя, только не плачь. Я сам начну плакать… Так просто нельзя. Мы оба сойдем с ума, если будем так дальше себя вести. Нам нужно посвятить себя чему-нибудь еще. Нам обоим нет и сорока пяти. Надо жить дальше… Только не плачь, прошу.