Розыгрыш с летальным исходом - страница 15

– Хорошо, что не сексуальную, – прокомментировала подслушавшая наш разговор Яна.)

Тем не менее, на судне был капитан, был штурман, были простые матросы. Не было пока только предателя, как положено в каждом коллективе – от пионерского звена и дворовой команды до партии и государства в целом. Так уж повелось издавна. От истоков бытия.

(Вообще же, замечу в скобках, мне эта экспедиция с самого начала показалась не совсем той, которой ей надлежало быть. Ни цель ее, ни пути достижения цели как-то не ложились, по моему разумению, в надежную логику. Все как-то спонтанно, все как-то туманно. Тревожно как-то. Как ночью в чужом темном доме, когда даже толком не знаешь, как в нем очутился и что тебе здесь надо. И в каком шкафу прячется скелет, готовый глухой полночью рухнуть рассыпающимися костями в твои объятия. Словом, какие-то неясные сомнения заставляли меня несколько под углом (из-за угла – это точнее) оценивать происходящее на борту (и за бортом – тоже)…)

Однако мы благополучно успели к старту, получили регистрационный номер, позывные для рации и вышли в акваторию залива Плимут-Саунд в ожидании стартовой ракеты в толпе – иначе не скажешь – участников гонки и провожающих. С вертолетов, барражирующих над заливом, наверное, казалось, что на его волны опустилась неисчислимая стая белокрылых морских птиц.

Гонка началась. Первое время наша яхта, простенько названная «Чайкой», шла в окружении великолепных современных судов, с борта одного из которых мы даже получили сигнал «Браво, старина!», а затем мы начали отставать и уваливаться в сторону от традиционного и самого рационального курса на этом участке океана, и вскоре с нами прервалась связь – отказала рация. И мы зачем-то затерялись в бескрайних просторах океана. И наши курсы расходились все больше. Основные участники кругосветки пересекали Атлантику «по диагонали», к мысу Горн, а мы, вместо того чтобы этим же кратчайшим путем выйти в Тихий океан, почему-то избрали путь более длинный и сложный – к Тихому через Индийский.

Впрочем, ни капитана, ни штурмана это обстоятельство нисколько не встревожило. И остальных членов экипажа – тем более. Хотя бы потому, что ни Янка, ни Нильс об этом не догадывались. Янка вообще имела познания в географии очень смутные. Конечно, она догадывалась, что Земля имеет форму шара, но «не настолько же!», как она с возмущением при случае выразилась.

Жизнь на судне шла своим чередом. Как-то сами собой распределились обязанности на борту. Дееспособные мужчины держали вахту на руле, Нильс хлопотал по хозяйству. Янка тоже посидела было у штурвала, но либо уснула, либо загляделась, и после ее вахты нам пришлось делать поворот оверштаг и ложиться на прежний курс. Руль ей больше не доверяли, на Северном полюсе нам делать нечего. Даже при Янкиных валенках.

Что касается Льва Борисыча, то он основное время проводил в форпике – носовом отсеке, где были сложены запасные паруса. Время от времени Нильс выносил его на палубу, и тот с изумлением оглядывал бесконечные волны или бескрайнюю морскую гладь. Вел он себя достаточно миролюбиво, но слишком много жрал. Как и всякий каннибал. Но Нильс кормил его более разнообразно и вкусно, чем нас.

Впрочем, это не его вина. Скорее наше упущение. В том, что полностью положились при закупке продуктов на вкусы Семеныча. Он забил на яхте все «кладовки» консервированными какао и молоком. Хорошо еще, что нам удается время от времени поживиться в водах Мирового океана свежей рыбкой. И тогда Нильс балует нас своим фирменным блюдом под кликухой «рыба-фиш».

– Это, конечно, не фаршированная щука, – деликатно оправдывается он, – но ведь и мы не на озере.

Блюдо получается отменное. Только Яна каждый раз намекает, что, приготавливая фарш, Нильс использует всякие добавки из крысиного рациона Льва Борисыча.

– Два еврея на одной маленькой яхте, – добродушно посмеивался Понизовский, наблюдая трогательные заботы Нильса в отношении Льва Борисыча. – Не слишком ли?

– Но один из них – антисемит, – сердился Нильс.

– Вы или он?

– А разве не ясно? – обижался Нильс.

Тем не менее, мы плывем. И пока без приключений. Только между Яной и Серегой Понизовским отношения остаются довольно сухими. На фоне всеобъемлющей и всепроникающей влажности.