Треск мотоцикла, зудящий где-то далеко, вдруг раздался совсем рядом. Она сошла на обочину, не оборачиваясь. Едут местные и пусть себе едут, дела им нет до обычной женщины на лесной дороге.
Трехколесный монстр обогнал ее, резко затормозил, вильнул и встал, перекрывая дорогу. С коляски спрыгнули и уставились на нее знакомые мальчишки. Оп-ля. Не к добру. Деревенские всегда догоняют не к добру. Ни разу следом за ней не бежали с целью вручить на дорожку хлеб-соль. Вот претензии выкатить, обвинения, подозрения - сколько угодно. Не любят деревенские городских, ох не любят.
Мужик покинул сиденье и направился к ней. Невысокий, но крепкий такой. Кряжистый. Сапоги, форма. И ружье в руке. Лесник, что ли?
- Эта? - осведомился мужик.
- Она на нас собаку натравливала! - подтвердили поганцы.
Мужик мельком глянул на пса.
- Дворовый, - отметил он. - А ты в лес притащила. Правила нарушила. Ну, это мы...
Достал из кармана патрон и стал заряжать ружье.
- Пошел вон, - тяжело сказала она.
Мужик уставился. Еще бы, она таким тоном птиц на лету, как говорится, сбивала.
- Извини, не узнаю, - сознался мужик. - Ты чьих?
- Пошел вон.
- А, - протянул мужик без удивления. - Понял. Ничья. Тебя не боюсь. Его боюсь, да, кусал такой в детстве, и не раз, а тебя - нет. У нас, сама знаешь, закон - тайга.
И ствол ружья недвусмысленно уставился ей в живот.
Она только успела подивиться, как странно обрывают ее жизнь потомки - через выстрел сдуревшего от безнаказанности лесного мужичка - когда пес прыгнул. Молча, без рычания. Мелькнул темной молнией, ударил кряжистого в грудь. Явно на горло целился, да не достал, росту не хватило. Грохнуло, ружье дернулось, мужик отступил, споткнулся, упал, но тут же поднялся. И ружья из рук не выпустил. Пес стоял перед ним, звонкий в настороженности, как струна, совсем не как зверь. Зверь, если нападает, то бьется, а тут...
- Сидел бы в лесу, как заповедано от веку, остался б жить, - обронила она в полной уверенности, что ее поймут.
- А я в лесу! - хрипло огрызнулся мужик и отступил. - Здесь я хозяин!