Русская Кукла - страница 76

  Арчер налила себе бокал вина, села на диван и пролистала книгу рецептов. Она хотела приготовить Элизабет что-то особенное и утешительное для ее первой ночи здесь. Она решила, что пастуший пирог - правильный выбор. Она положила лист бумаги на страницу с рецептом и закрыла книгу.

  Не в первый раз она задавалась вопросом, как она справится с жизнью с мамой. Последовательно она пришла к выводу, что это сработает. Елизавета была свободолюбивой и ненавидела нужду. Она проводила дни за изучением, прогулками по юго-западу Лондона, знакомством с соседями, покупками и написанием писем в The Times по ряду вопросов, включая причины, которые привели Россию к тоталитарному государству, политику на Ближнем Востоке, почему Брексит может привести к распаду Соединенного Королевства, а также социально-экономические факторы, позволившие американцам проголосовать за президента-социопата-дебила. И она могла прокормить себя. Элизабет хорошо готовила. Наряду со своей стандартной плитой до пояса Арчер установила духовку на уровне колен и газовую плиту, холодильник с морозильной камерой и рабочую поверхность с посудой. Элизабет будет самодостаточной, когда дело доходит до пропитания. И снова Арчер решил, что все будет хорошо. В любом случае, она работала много часов, а иногда ей приходилось путешествовать неделями. Она и ее мать смогут жить отдельно друг от друга.

  Она пригубила вино и подумала о своей сестре-близнеце. Сьюзан жива? Мертвый? И даже если бы она была жива, было бы у нее что-нибудь общее с Джейн? Может, было бы лучше, если бы она умерла. Это закроет главу и положит конец неопределенности. Нет, это было неправильно. Джейн Арчер хотела, чтобы ее сестра была жива, независимо от результата. Она была безжалостной в своих карьерных амбициях в ущерб мимолетным отношениям с парнями, но в одном она не была черствой. Если бы Сьюзен была жива, Арчер сделал бы все, чтобы воссоединиться с ней.

  ГЛАВА 9

  На следующее утро Знак и Кнутсен были в кафе и пили кофе. Они были в двух минутах ходьбы от Лубянки. Кнутсен прикинул, что на спринте сможет добраться до здания за двадцать секунд. Его пистолет был спрятан под флисовой курткой. Оружие понадобилось в крайнем случае. И даже если для Натальи все пойдет не так, вероятность того, что мужчины смогут ей помочь, была мала. Разумеется, они не могли войти в штаб ФСБ, чтобы ее вытащить. И если была предпринята попытка схватить ее, когда она выходила из здания, Знаку пришлось бы схватить ее и бежать, в то время как Кнутсен направил свой пистолет на любого, кто шел за ней. Тогда им придется бежать из города и идти пешком через всю страну к месту эксфильтрации. Шансы на успех будут тысячи против одного. В их интересах было, чтобы Наталья сдержалась и вышла из здания, не вызвав ни капли подозрений.

  По большей части Знак и Кнутсен молчали, хотя время от времени Знак давал комментарии по-русски - на всякий случай, если их заметили. Кнутсен не понимал, что он говорил, но это не имело значения. В кармане Сина лежал его мобильный телефон, настроенный на бесшумную работу и вибрацию. Это была его горячая линия к Наталье.

  Было десять утра. Через полчаса они выходили из кафе и смотрели на главный вход на Лубянку, скрытый от всех, включая Наталью, когда она выходила из здания. Теперь они ничего не могли поделать, кроме как ждать.

  Наталья и Осип вошли на Лубянку. Интерьер внушительного, похожего на крепость прямоугольного здания практически не изменился с самых мрачных дней его истории. В декоре были некоторые современные штрихи, но они не сделали ничего, чтобы уменьшить ощущение того, что стены были и всегда будут залиты кровью. Наталья думала о здании как о человеке, который не мылся сто лет и пытался скрыть свою вонь флакончиком дезодоранта. Так много людей были заключены в тюрьмы, подвергнуты пыткам и казнены в этом здании. Остались ли их призраки здесь или нет, было зависеть от взгляда смотрящего. Но не было никаких сомнений в том, что это был неприятный запах. Кровь погибших была закрашена. Но кровь осталась. Он укоренился в каменной ткани Лубянки.