Русская [СИ] - страница 13

Джаспер, заслышав разговор, тут же смиряет незнакомца испепеляющим взглядом. Конечно, вряд ли он что-то ему сделает, но хорошего мало.

Впрочем, не похоже, чтобы человека в сером вообще заботило чье бы то ни было внимание. Кроме своего попутчика, конечно же. Его внимание бесценно.

Они все стоят как на сцене — знают свои реплики, свои движения, знают схему зала, и порядок разговора… а я не понимаю, что здесь происходит. Как пропустившая все репетиции актриска, выпущенная на сцену только из-за нехватки персонажей.

Один «за», другой «против»… и тот, что «против», приводит в аргумент мое присутствие! У него предубеждение — если в машине, устроившей аварию, была женщина, полицию не вызывать?

— Пусть оформляют штраф и выплачивают все компании, — сам с собой рассуждает Эммет, продолжая представление и дернув ворот своего пальто, — мы здесь ни при чем.

— Там ущерба на сорок баксов, — фыркает Джаспер, несогласный с таким поротом дел, — максимум дам пятьдесят.

— Молокосос!..

— Кашесосс, — безжалостно отзывается Хейл, — для молока кому-то уже поздновато…

— Хватит! — человек в серых перчатках обрывает их обоих, никому не давая дойти до конечной точки обвинений. — Эммет, я оплачу ремонт. А вы оба уезжайте.

Ну все, если до этого момента я еще сомневалась, что попутчик у Эммета необычный, то теперь сомнения и вовсе отпали. Необычный, да. Даже больше — странный. И не знаю, в хорошем ли смысле этого слова. У меня двоякое впечатление о нем.

Но слово «уезжайте» мне нравится. Хорошая идея.

— Ты из-за какой-то девки?.. — «ухажер» всплескивает руками, багровея.

— Каролина ждет в машине, — не отвечая на вопрос, докладывает тот, — нам надо ехать.

— Мы не можем ехать! — негодующе рявкает здоровяк. — Твои обколотые чуть нас не убили!

Смелое заявление — аж жуть берет, к тому же насколько правильное. Но откуда?..

— Эммет…

— Я звоню в полицию, пока они еще кого-нибудь не вдарили, — не слушая, отметает тот. И достает телефон.

— Сэр, — на мой голос, как чуть раньше и на появление незнакомца, оборачиваются все. И я бы тоже обернулась, потому что с удивлением встречаю его. Потому что сначала говорю, а потом думаю и понимаю, что именно. Молчать хотелось больше всего. — Я оплачу ремонт, сэр. Давайте мы выпишем чек, и потом…

Краешки губ незнакомца приподнимаются. Едва заметно, но все же — и это вводит меня в ступор.

Он смотрит в мою сторону как-то… несмело, но вместе с тем с интересом. Мамочки, ну ему-то какой до меня интерес? При всем уважении к серым перчаткам, между нами только на первый взгляд пролегла разница лет в двадцать.

Зато Джаспер времени не теряет, ему нет нужды рассматривать людей и обдумывать малейшие их эмоции. Он грубо меня затыкает:

— Замолчи! — велит, ударив по крыше «пежо». — Его вина, пусть и платит. С чего бы ты?

Мать твою!

— Джаспер…

Я оборачиваюсь к нему, умоляя промолчать. Горячность и упрямство вполне могут довести нас до полицейского участка. А если это случится, то Рональд сожрет меня живьем — ему не нужны проблемы и излишнее внимание к дочери. А штрафы предусматривают санкции. И не дай бог на следующем уикенде меня запрут в резиденции… И так повезло, что место немноголюдное — два магазина на всю улицу и отсутствие машин. Непрестижный район в престижном городе. Бог знает, чего забыл здесь этот «ягуар»…

На Джаса моя мольба производит не слишком сильное впечатление, а вот на попутчика Эммета, похоже, достаточное, потому что он-таки разруливает эту ситуацию по-своему. С большим рвением.

— Не порти девочке праздник. Поехали.

Смотрит на него серьезным взглядом. Мне не видно, с чем именно, но, похоже, с достаточными проблесками того, что вынуждает здоровяка спрятать мобильный обратно в карман.

Резко выдохнув, он снова скалится. С губ, вместе с ругательством, срывается и слово, которым меня только что увенчали: «Девочка».

— Я тебя запомнил, — не забывая про Джаспера, шипит ему мужчина, с отвращением пробежавшись глазами по его фигуре, — не дай бог ты где-то еще мне попадешься…

А потом разворачивается и вслед за обладателем серых перчаток идет к машине.

— Чета Аддамс, — широко улыбаясь, приветствует нас Деметрий, приветливо распахивая дверь, — добро пожаловать!