Русская [СИ] - страница 14

— Привет, Покоритель Света, — ответно улыбаюсь ему, заходя внутрь и буквально втягивая за собой Джаспера, так и не простившего мне мою выходку с готовностью заплатить за подбитое крыло «ягуара», — мы вовремя?

— Ну, Мортиша ведь пунктуальна, не так ли? — хитро подмигивает парень мне. И отходит назад, давая возможность раздеться.

Рост Деметрия — два с лишним метра, а потому потолки в своей Обители он специально создавал высокими «настолько, чтобы не чувствовать давление бетона». Так что неспроста сие место получило свое название — когда светило солнце, ночью заменяемое специальными светильниками — по хозяйскому дизайну, между прочим, — простор помещения ощущался каждой клеточкой тела. Небесное светило будто бы и вправду здесь жило…

Я снимаю куртку, и Деметрий галантно, чем вызывает прямое неодобрение Джаспера, забирает ее у меня, вешая в шкаф. От мужчины как и всегда пахнет сладковатым одеколоном и сигаретами — они здесь в избытке.

«В клубах дыма рождается прозрение», — как когда-то объяснял мне он. А потому к запаху легко привыкнуть — в Обители необходимо курить, делая перерывы лишь для приобщения ко второй заповеди Деметрия — алкоголю. У него очень красивые узорчатые рюмочки. Рюмки, вернее. Почти стаканы — больше равно лучше.

— Хорошо добрались? — осведомляется мужчина, ожидая, пока мы будем готовы пройти в гостиную. Нужно остаться босиком.

Вообще, негласных правил в Обители, которые нередко нарушают новички, получающие за это санкции в виде отмены угощения, всего два: свободная, но красивая одежда (для женщин брюки недопустимы) и готовность поставить роспись под документом «Ша», в котором прописана, что в случае нашей внезапной кончины от передоза никто и ни за что не отвечает. Страховка здесь необходима. Это не клуб и не дискотека. Никакой самодеятельности.

— Нормально, — пожимаю плечами я, с усмешкой оглянувшись на Джаса.

Он хмыкает:

— Дали в зад одному старикану…

— Вы из полиции? — Деметрий хмурится, недовольно взглянув на меня. Его зеленые глаза блестят не нужным мне, предупреждающим блеском.

— Не дождетесь, — закатывает глаза Хейл, обходя меня и принимая предложение Деметрия запалить сигарету, — хотя кому-то туда явно хотелось…

— Я просто предложила заплатить, — выставляю в свою защиту, поправляя немного свернувшееся платье. Как раз за это — нашу общую с Джаспером любовь к черному цвету — хозяин Обители и дал нам кличку небезызвестной телевизионной семейки.

Сегодня на мне, следуя убеждениям, наряд из тонкой материи с прошивкой из блесток по бокам, а на Джаспере — моем Гомесе (куда симпатичнее, чем оригинал, кстати) — рубашка с закатанными рукавами и потертые джинсы. И атрибут того, что сегодня его песни мы собрались слушать, конечно же, амулет с тремя зубами акулы на шее. Переходной приз.

— Девочка имеет право, — пожав плечами, отвечает Деметрий, подмигнув мне, — наследница Ронни многое может себе позволить… и даже нас с тобой сдать, мистер Бесподобный.

Теперь мой черед закатить глаза. Принимаю протянутую от Дема сигарету, свободной правой рукой переплетая пальцы с Джаспером.

— Еще чего!

Они оба улыбаются. Джас менее заметно, Деметрий более. И оба знают, что я буду последней, кто расскажет как о том, что происходит в Обители, так и о том, что делают в свободное время ее члены.

Мы проходим в зал — зал Песнопений, как он называется, — спрятанный за двойными, не пропускающими запахи дыма и алкоголя дверями. Это для полиции — если она явится, конечно. Кто-то говорил мне, что у Дема все договорено — за N-ую сумму давнего наследства.

Во всей обители, по плану помещения, может уместиться до тридцати человек. Но так как в зале Песнопений всего двадцать, то больше этого количества никогда не приглашается.

У нас равенство, братство и красота. Мы не намерены кого-то обделять…

Впрочем, время от времени число приглашенных меняется — от десяти до семнадцати, — потому что не всем под силу каждый месяц вносить требуемый взнос: на выпивку, освещение, «пыль» и концерты. Зато как только деньги уплачены, в смс-ке приходит сообщение с приглашением и кодом доступа в «Обитель Солнечного Света» — каждый месяц Деметрий неустанно его меняет, извращаясь с цифрами все больше и больше.