Русские царицы, 1547–1918 - страница 44

Во время путешествия в Западную Европу в Москве произошло восстание против Петра. Стрельцы хотели возвести на трон царевича Алексея, а Софью назначить регентшей. Царь подозревал, что за планом покушения стоит Софья. Подозрение против собственной жены Евдокии не было предано огласке. Прасковья вела себя абсолютно лояльно по отношению к царю. Петр устроил жестокую расправу и отбыл за границу – Софью пока не тронули. Во время его отсутствия правил совет, состоявший из трех человек. Кроме того, Петр назначил князя Ромодановского, придав ему вооруженные силы, защищать Москву и предусмотрительно передислоцировал некоторые из стрелецких полков на периферию страны.

Это была впечатляющая кавалькада, которая в марте 1697 года взяла путь из Москвы. Только собственная жена Петра, Евдокия, осталась дома и заботилась о подрастающем сыне Алексее. В то время как царь, веселясь и развлекаясь, путешествовал по Западной Европе, царица в уединении своих покоев могла размышлять о смысле жизни рядом с Петром. Правда, ее мысли не заходили достаточно далеко. Равнодушие Петра к желаниям жены соответствовали отсутствию интереса Евдокии к государственно-политическим идеям Петра. Конец брака можно было предвидеть, тем более что возлюбленная, Анна Монс, значительно искуснее могла удовлетворить запросы царя.

Встреча Петра и Евдокии состоялась в 1698 году при драматических обстоятельствах. Во время своего путешествия Петр добрался до императорского двора в Вене. Постепенно стало ясно, что петрово «Великое посольство» стоило астрономических расходов. Лично царь Петр получил в изобилии ремесленный опыт. Удалось также пригласить на работу в Россию множество специалистов. Но неотесанное поведение правителя не способствовало ускорению готовности Запада к крестовому походу против «неверных» турок.

В Вене царь получил ужасную новость: стрельцы вновь восстали! Царь поспешил в Москву. Через курьеров он привел в движение Ромодановского. Тот выслал против мятежников генерала Гордона. Стрельцы хотели посадить на трон Алексея и вновь возвести Софью в регентши. Гордон расстрелял восставших картечью. 56 бунтовщиков он приказал сразу же повесить, свыше двух тысяч отправились в тюрьмы. С мятежом было покончено до того, как Петр достиг Москвы.

По прибытии 4 сентября 1698 года в Москву царь поехал в Немецкую слободу к своей возлюбленной Анне Монс. Кремль, жена Евдокия и стрельцы могли подождать. В последующие дни происходили примечательные сцены, когда царь собственноручно обрезал бороды генералиссимусу Шейну и Ромодановскому. Пятью днями позже монарх на званом обеде видел напротив только бритые лица.

В это же время Петр занимался расследованием восстания стрельцов. Он не забыл Софью. Судьба стрельцов была ему безразлична, но Софью следовало отстранить. Его цель была – доказать ее вину. В Преображенском безжалостно пытали стрельцов. Петр свирепствовал, бил, жег и спрашивал. Две недели продолжались истязания. 30 сентября последовала первая волна казней. Царь Петр I наблюдал за ними в кругу своих друзей и дипломатов. В октябре пытки и массовые казни возобновились. Петр посетил Софью в монастыре и допросил ее. Ее не смогли уличить в заговоре. Ее не смогли выявить в качестве инициатора восстания стрельцов. Петр ей не верил. Он приказал повесить непосредственно под окнами ее монастырской кельи 195 стрельцов.

По сравнению с тем, как он обошелся со стрельцами, с сестрой Петр поступил милосердно. Она оставалась в монастыре, вынуждена была принять пострижение и умерла 14 июля 1704 года как монахиня Сусанна. А поскольку Петр как раз заново улаживал свои семейные дела, он принял дальнейшее решение. Он вызвал Евдокию и тут же приказал ей отправляться в монастырь. Она защищалась, заверяла, что не имела связи со стрелецким бунтом. Петр хотел избавиться от наскучившей ему женщины. Престолонаследник Алексей рос. Царица исполнила свой долг. Евдокию сослали в суздальский Покровский монастырь и насильно постригли в монахини под именем Елены; она утратила все титулы и права, а также сына Алексея. Для церкви Петр считался вдовцом. Он мог делать и позволить себе что угодно.