Русские царицы, 1547–1918 - страница 45

Внутренние реформы, Северная война против Швеции, основание Санкт-Петербурга, возвышение России до империи, войны против турок, обширное строительство сухопутных войск и флота, вхождение в Европу и получение обратно «окна в Европу» – все это Петр осилил за оставшуюся ему четверть века стремительного движения вперед и при этом вел жизнь, которой ничего не жалел в отношении жизненной силы, включая и его отношения с литовской служанкой Мартой Скавронской, позднее супругой и императрицей Екатериной I. Но и робкая Евдокия Лопухина, как тень, сопровождала его в пути, отягощала его совесть и вновь и вновь пересекала его дорогу.

Евдокия никогда не прощала нанесенных ей оскорблений. Она мстила по-своему. Не так уж важен был тот факт, что в Покровском монастыре в Суздале у нее был любовник. Это был женатый майор Степан Глебов, которому она писала пылкие любовные письма. Майор посещал Евдокию и по ночам, и обоих заставали в недвусмысленных ситуациях. Петр приказал пытать офицера и посадить его на кол. От этого эпизода можно было бы отмахнуться как маргинального для положения в некоторых русских монастырях, если бы он не питал подозрение, что Евдокия использовала майора для поддержания контактов с оппозицией, которая группировалась вокруг престолонаследника Алексея.

События, развернувшиеся вокруг наследника престола, настолько же необходимы для жизнеописания Евдокии Лопухиной, насколько ее нельзя вычеркнуть из жизни Петра и Екатерины I. В 1717 году окончилось второе путешествие Петра в Западную Европу. В политическом отношении и это турне было неудачей и не приблизило его к важнейшей цели – победе над шведами. Дома его ждала затянувшаяся проблема. В октябре 1715 года Петр написал Алексею письмо. Петр упрекал наследника престола в том, что тот использует отговорки, чтобы уклониться от ответственности за государство: «Я подожду еще немного, чтобы посмотреть, не исправишься ли ты. Если этого не произойдет, так знай, что я лишу тебя преемства и наследства, так же, как тело расстается с гниющим членом».

Находившийся под попечением своей матери Евдокии Лопухиной Алексей вырос в слепом страхе перед церковными догмами. Когда его мать вынуждена была уйти в монастырь, Алексей утратил самое сильное связующее с семьей звено. Процесс над стрельцами и потеря матери слились в некое единство, и в обоих случаях для Алексея виноватым был его правящий отец. Алексей одновременно и боялся и уважал отца. Он оплакивал мать. Без конца появлялись церковники, которые настраивали его против «антихриста». Его не интересовало, какие мотивы двигали отцом. Помимо этого он был слишком эгоист и слишком погружен в свой иллюзорный мир. Царь послал сына в Дрезден для изучения иностранных языков, геометрии, строительства крепостей и политических наук. В 1710 году он против своей воли последовал указаниям отца. В Дрездене он предавался своим религиозным страстям, женщинам и алкоголю.

И следующего решения отца Алексей также не понял. Вопреки московским традициям, Петр I хотел женить сына на немецкой принцессе – Шарлотте-Кристине-Софии Брауншвейг- Вольфенбюттельской. Алексей пришел в ужас: он должен взять в жены эту тощую, рябую девицу? Кроме того, принцесса была лютеранкой. Отец вновь добился своего. Петр сам принимал участие в церемонии, состоявшейся 14 октября 1712 года в замке Торгау. В Торгау, потому что крестная мать невесты была королевой Польши и курфюрстшей Саксонии. Согласно брачному договору, невеста даже не должна была переходить в православие – только будущие дети должны были с рождения воспитываться в этой вере. Это великодушное положение позднее никогда не повторялось. Брак был заключен, но не был счастливым. Если Шарлотта добросовестно пыталась полюбить своего мужа, то он этого не делал. Ни один из них не осознавал, что династия Романовых благодаря им отважилась на принципиально новый шаг. Впервые она ввела своего престолонаследника в сплетение европейской аристократии в надежде, что сможет получить в царицы иностранную принцессу. Престолонаследник должен был выполнить историческую миссию. Для Алексея жизнь в браке была новым актом насилия со стороны отца, который служил ему помехой в уютной набожности. Алексей был равнодушен к жене, она терпела жалкую жизнь просватанной принцессы. Когда Шарлотта в 1714 году родила дочь Наталью, Алексея даже не было дома. Он пьянствовал в Карлсбаде. Возвратившись, он привел в семейный дом крепостную Евфросинью, некрасивую и вульгарную девицу.