Русский Бокондо - страница 29

Время от времени Николай нырял в кочегарку, где трудно различимые в темноте кочегары швыряли в топку поленья. Эх, дерево-то какое! Золотисто-розовое, с нежными кремовыми прожилками. Такое только на гарнитуры для дамского будуара пускать, а этим не жалко, как черти в аду скачут, весело скалят зубы, знаками показывают, мол, все в порядке, пар на марке стоит. С мостика раздавались команды шкипера. Через мели и перекаты он вел судно уверенно, осторожно обходил толстые крючковатые ветви упавших в протоку лесных великанов.

От прибрежной чащи отделился густой куст, заскользил наперерез пароходику. Когда оказался у самого борта, шкипер склонился через поручни, негромко спросил:

— Что впереди?

— За Слоновьим бродом засада, протоку перегородили бревнами, по берегам засели шесть вождей с воинами. У них не менее двадцати пушек, — прозвучал ответ на довольно внятном английском.

— Врешь! Поклянись на железе!

Ветки куста полетели в стороны, и под ними оказалась маленькая пирога с двумя гребцами. Тот, на ком бус и амулетов было побольше, поднялся во весь рост, держа в руках винчестер. Поцеловал затвор и громко произнес:

— Клянусь именем бога войны и железа Огуна, что говорю правду. Все видел собственными глазами!

— Тогда спасибо. Хлебните-ка джина за наше здоровье и быстро плывите к полковнику. Сообщите ему, мы пошли вперед, пусть артиллерией прикроет.

Теперь голос шкипера гремел на всю протоку, отзывался эхом с берегов.

— Вы что уши развесили, все по местам! Теперь не долго осталось ждать, людоеды засели вон за тем мысом. Слышите? Они уже в боевые тамтамы забили, значит, наш «Бегемот» увидели, огонь под котлами и сковородами разводят, не иначе, как нами закусить собираются!

Шкипер живо спустился с мостика, резво обежал весь пароходик. Кому просто кивнул, кому слово сказал. В машинном отделении похлопал по широкой спине старшего кочегара, а на палубе велел хаусанским стрелкам снять с винтовок длинные штыки. В этом бою они не понадобятся. Да еще сказал что-то такое на их наречии, отчего эти бугаи так заржали, что палуба заходила ходуном.

Взойдя снова на мостик, молодецки гаркнул:

— Бой, сукин ты сын, куда подевался! Всем по тройной порции джина за счет королевы! Пейте смело, кого подстрелят, тому похмельем не мучиться. Американец, давай полный ход! Лимонники, заряжайте свою перделку! Вперед, мерзавцы! Пусть людоеды своим обедом подавятся!

За мысом увидели перегородившие всю протоку связки толстых древесных стволов, перевязанных лианами. «Бегемот» с разгона уперся было в это заграждение, но чтобы преодолеть его, ему силенок явно не хватило и колеса колотили по воде впустую. Тогда, по приказу шкипера, несколько матросов, вооруженных широкими мачете, попрыгали прямо на эти связки и принялись рубить лианы.

На обоих берегах началась суета, среди зарослей и кое-как прикрытых ветвями бревенчатых укреплений замелькали черные фигуры, раздались угрожающие крики, тревожно забили барабаны и загудели рога. Больше всего воинов собралось у подножия сооружения, похожего на сложенный из бревен бастион. Все они были вооружены массивными ружьями с какими-то странными пестрыми воротничками на казенной части, угрожающе целились в пришельцев.

— Что это они нацепили на оружие? — спросил Николай у шкипера. — Далеко, не могу разобрать.

— Это специальные манжеты из кожи, в здешней сырости позволяют держать порох на полке ружья сухим.

— Так они вооружены лишь кремневыми мушкетами?

— Есть у некоторых и винтовки… Эй, вы, чего расселись! — заорал он м? тросам. — Рубите быстрее! Лимонники, огонь!

Ударила носовая пушка, в ответ с бастиона выметнулся длинный язык пламени и ядро шлепнулось у самого борта, обдало всех брызгами и рикошетом проскакало вдоль протоки. От оглушительного выстрела заложило уши, что-то сжалось в груди.

— Слава Богу, прицел взяли низко. Если такое ядро точно попадет, все на дне окажемся, — успел подумать Николай, но дальнейшие события развивались стремительно, осмыслить их было решительно невозможно. Стрельба шла с обеих берегов, на канонерке что-то трещало и рушилось, звенело разбитое стекло, от сложенных штабелем дров во все стороны летели щепки, под ударами пуль глухо гудел корпус. На залитой кровью палубе с душераздирающими криками бились первые раненые.