Русский Бокондо - страница 30

Шкипер поспешно дал задний ход и пароходик отполз к мысу. Теперь ядра и пули летели мимо и шлепались в воду на месте его прежней стоянки. Густой пороховой дым затянул всю протоку, и противники, уже не видя друг друга, продолжали стрелять наугад. Тем временем матросы ныряли у заграждения, которое прикрывало их от огня с берега, рубили лианы, расталкивали бревна.

Николай стоял на корме у пулемета в полной растерянности, плохо представляя себе, что же делать в сложившейся обстановке. В этом его первом бою все происходило в полном противоречии с лекциями профессоров Морской Академии или требованиями командиров на флотских учениях. В конце XIX века, в эпоху торжества пара и брони, нарезного оружия и бездымного пороха, все эти палисады, кремневые мушкеты, скачущие по воде ядра видеть было просто дико. Вот уж не ожидал, что боевое крещение произойдет в столь экзотической обстановке.

Эта растерянность закончилась самым неожиданным образом. Длинная стрела с пестрым оперением воткнулась между лопаток стоявшего рядом стрелка. Тот, не охнув, рухнул за борт, словно и не было человека. Еще одна просвистела у самого уха, вонзилась в надстройку. Не веря глазам, позабыв об осторожности, Николай шагнул из-за поленницы. Уставился на еще подрагивающее оперение, радужное, с металлическим блеском. Словно из крыла сказочной жар-птицы. Из этого глупого созерцания вывел сильный удар по ноге.

Глянул и обомлел — из левой икры торчала точно такая же стрела. Быстро наклонился и, дернув изо всех сил, вырвал ее, на зазубренном наконечнике увидел кусочек собственного мяса, сгоряча не почувствовал боли.

— Яд! Яд! — заорал над ухом один из хаусанских стрелков, выхватил стрелу, швырнул в воду. Его товарищи уже бежали на корму, на ходу стреляя по кронам деревьев, растущих на мысу. Хаусанец наклонился над люком в машинное отделение и что-то прокричал.

Снизу вихрем вылетел старший кочегар с раскаленным докрасна котельным скребком на длинной рукоятке. Двое стрелков тут же навалились на ничего не подозревавшего Николая, схватили крепко, а кочегар припечатал скребком кровоточащую рану. От боли и запаха горелого мяса померк свет, но под нос сунули нечто пахучее, а кочегар уже сплевывал на ладонь какую-то зеленую жвачку, прикладывал к икре.

Все произошло так быстро, что только сейчас сообразил, что по собственной дурости ранен отравленной стрелой. Но теперь от недавней нерешительности не осталось и следа, тем более, что кочегарова жвачка утихомирила боль и остановила кровь. Стрелки продолжали стрелять по деревьям и сверху энергично отвечали. Несколько стрел уже торчало в палубном настиле, и кочегар пользовал новых раненых.

Николай взялся за рукоятки пулемета, но в густом переплетении ветвей ничего нельзя было разобрать, тратить даром патроны не хотелось. Помог все тот же хаусанец, только сей час на его плече заметил нашивки капрала, стал рядом, без лишней суеты указал цель.

После первой длинной очереди в воду посыпались срубленные пулями сучья и листья, за ними последовали трое подстреленных лучников. Остальные поспешно попрыгали вниз, пытаясь укрыться от ливня пуль за стволами деревьев. Частая стрельба привела в восторг хаусанских стрелков, но вся палуба ахнула от удивления, когда в кожух пулемета пришлось заливать новую порцию воды, чтобы охладить раскалившийся от стрельбы ствол.

— Водяная винтовка! Одна заменяет сотню стрелков! — раздались голоса.

— Эти белые люди что только не придумают, — покачал головой капрал. — У них обыкновенный пар не только колеса у кораблей вертит и заставляет их плавать, он еще и пули точно в цель посылает!

Тем временем на протоке появились и настоящие канонерки. Разгоняя крутую волну, шли стеной, плоские и серые, как черепахи. Из главного калибра садили по укреплениям на обоих берегах. Тяжелые фугасные снаряды швыряли комья земли выше деревьев, сметали оборонявшихся вместе с их медными пушками и бревенчатыми фортами.

Ответный огонь быстро прекратился, плавучие заграждения уже успели растащить, и одна из канонерок пододшла к самому берегу. Внезапно ее корма окуталась клубами бурого дыма, из которого одна за одной стали вылетать ракеты с длинными языками пламени на хвосте, а воздух задрожал от необычного воя и скрежета. Описав в воздухе крутую дугу, они падали за лесом. Правда, некоторые летели совсем в другую сторону или взрывались, еще не долетев до цели.