Русский Newsweek №42 (309), 11 - 17 октября 2010 года - страница 4
В некоторых районах Москвы таких дел в следственных комитетах — об оскорблении сотрудников милиции — больше 60%, рассказывает высокопоставленный сотрудник ведомства. По данным Мосгорсуда, в 2009 году суды рассмотрели 1200 таких уголовных дел. Все очень просто: «Эти дела возбуждаются для отчетности, а штраф иногда оплачивают за осужденных сами сотрудники милиции», — говорит адвокат Черноусов. А один из следователей подтверждает: во многих уголовных делах фигурируют одни и те же обвиняемые, свидетели и потерпевшие, и никто на это не обращает внимания.
Принято было считать, что это именно в МВД вовсю работает пресловутая палочная система — возбуждение уголовных дел только ради статистики. Оказывается, то же самое происходит в следственном комитете.
Две недели назад СКП расформировали, выделив следствие из прокуратуры в отдельное ведомство. Глава СКП Александр Бастрыкин даже не пересаживался из одного кресла в другое — его просто переутвердили главой Следственного комитета России, и все. Перегородку между прокурорами и следователями вроде как построили, но систему отчетности не поменяли. Особых реформаций в сфере оценки работы следователя не предвидится, комментирует правозащитник Александр Назаров. Это следует и из закона о Следственном комитете, который есть в распоряжении Newsweek: палочная система на месте, о прокурорском контроле — вообще ни слова.
Жаловаться на следователей закон предлагает в сам Следственный комитет, оставляя, впрочем, возможность обжаловать его решение в суде. «Контролировать следователей некому, — говорит советник Конституционного суда Тамара Морщакова. — УПК лишил прокуроров права надзирать за следствием, и это приводит к беспрецедентным нарушениям закона». Пытки, добыча признаний, подсадки в камеру. Следственный комитет создавали, чтобы разорвать пуповину между следствием и прокуратурой, а прокуроры по-прежнему поддерживают самые бредовые обвинения, добавляет адвокат Юрий Костанов.
СДЕЛАТЬ ИЗ МУХИ СЛОНА
Ради статистики следователи готовы на все. Летом прошлого года оперативная группа УФСКН по Волгоградской области задержала самую крупную партию наркотиков в России — более полутонны марихуаны. Руководил операцией капитан Игорь Буткевич. Через месяц поехали арестовывать крупного наркодилера, который уже несколько месяцев был в розыске. На него как две капли воды оказался похож сотрудник больницы Артур Ноженков. Ноженкова скрутили, надели наручники. Потом разобрались, извинились. Внутренняя проверка показала: все было в рамках закона.
А потом об этом узнали следователи СК при прокуратуре по Волгоградской области. «Следователь так и сказала: нужна раскрываемость по 286-й, — возмущается адвокат Буткевича Владимир Хроменко. — Вот они и раздули из мухи слона. Ноженков даже не показал на Буткевича, а его, оперативника с 20-летним стажем, сразу арестовали». 286-я статья — это превышение должностных полномочий. Приговор — три года. Буткевича лишили звания и пенсии, а жену с маленьким ребенком выкинули из служебной квартиры. И это офицер спецслужбы, говорит Хроменко, а как они тогда обращаются с простыми гражданами?
У экономиста Кирилла Щиборща было психическое заболевание. Чтобы помочь ему, родители сами вызвали психиатров, а те — ОМОН. Не дожидаясь врачей, они вошли в квартиру. Кирилл испугался и убежал от них на балкон. Оттуда его вынесли в коме. Он умер, не приходя в сознание. Расследованием занимался Следственный комитет — за четыре года сменилось больше 20-ти следователей, дело прекращали десять раз, сейчас его в приоритетном порядке будет рассматривать Европейский суд по правам человека. Ребята выполняли свою работу, сказали потом матери Кирилла следователи. У нее другая версия: у одного из омоновцев нашелся высокопоставленный родственник в правоохранительных структурах, и дело встало.
Уголовные дела о превышении власти со стороны сотрудников милиции и ФСКН считаются чуть ли не самыми сложными — трудно доказывать. Да, трудно, особенно следователям, работающим на низовом уровне, подтверждает правозащитник Назаров, но причина вот в чем: «Еще вчера они работали в составе одной следственно-оперативной группы, а сегодня следователь должен проводить по этому сотруднику проверку и возбуждать дело». Наталья Таубина из «Общественного вердикта» считает, что такие уголовные дела должны расследовать специальные следственные подразделения, никак не связанные с МВД. Судя по новому законопроекту, таких подразделений не будет.