Русский Newsweek №42 (309), 11 - 17 октября 2010 года - страница 5

В отличие от законопроекта о полиции, где о социальных гарантиях сотрудникам нет ни слова, в законе о Следственном комитете все это прописано до мелочей. Предусмотрены доплаты за выслугу, сложность, специальное звание. Впрочем, три года назад в новый Следственный комитет при прокуратуре следователей тоже заманивали золотыми горами. «Даже начинающим обещали зарплату около 60 000 рублей, новейшую оргтехнику, отдельные кабинеты и прочие блага», — вспоминает один из руководителей московского следствия. Сейчас рядовой следователь в Москве получает чуть более 20 000 рублей. Большинство подразделений СКР по-прежнему размещаются в зданиях прокуратур, а современная оргтехника так и осталась для следователей мечтой.

ВСЕ ИДЕТ ПО ПЛАНУ

О грядущих переменах следователям стало известно еще в середине лета. Сказали, что будет реорганизация, а на все вопросы отвечали, что надо ждать, рассказывает уже бывший руководитель следственного отдела одного из районов Москвы. Устав от неопределенности, люди потянулись на выход. Некоторые вернулись в прокуратуру, посчитав, что от реформ она только выиграет. Другие ушли совсем.

Оставшимся неспокойно, и они готовы последовать примеру коллег. «Если с нас по-прежнему будут требовать план, все останется по-прежнему, но так работать невозможно», — говорит сотрудник СКР. По данным Newsweek, за последние восемь месяцев московские следователи уже «задолжали» почти 400 уголовных дел — в прошлом году за аналогичный период было возбуждено на 400 дел больше. «Я при всем желании не смогу увеличить в своем районе количество убийств и изнасилований, чтобы возбудить больше дел», — жалуется глава одного из районных подразделений.

Вот и приходится выкручиваться. Чтобы сделать план, следователи вместо трудоемких убийств занимаются криминальной мелочевкой. Это ст. 146 («Нарушение авторских прав»), ст. 291 («Дача взятки должностному лицу») и ст. 319 («Оскорбление представителя власти»). Жертвы — продавцы пиратских дисков, водители, мелкие торговцы и гастарбайтеры, алкоголики и бомжи. Эти преступления популярны — их легко раскрывать и расследовать. Но в этом году 146-ю статью передали из СКП в МВД, и сотрудникам Следственного комитета стало сложнее выполнять план.

Палочная система привела к тому, что следователи фактически лишились процессуальной независимости от оперативников и надзирающих прокуроров. Ни с теми, ни с другими им ссориться нельзя: милиционеры поставляют оперативные материалы, по которым возбуждаются дела, а прокуроры их визируют перед отправкой в суд. «Просто так ничего в жизни не бывает, за каждую услугу надо будет рассчитаться», — объясняет один из следователей. В качестве ответной услуги их могут попросить сфабриковать или переквалифицировать уголовное дело. Следователи вынуждены идти навстречу.

ОПРАВДАЛ – ВИНОВАТ

Следователи отдают предпочтения легким преступлениям и по той причине, что заниматься серьезными делами некому. Один из кадровиков ведомства признался Newsweek, что 60% следователей Москвы имеют стаж до одного года, каждый пятый — до двух лет. «Кадровый голод в следствии огромный, текучка ужасна, а само следствие находится на пещерном уровне, — жалуется он. — Опыт приходит только при расследовании трудных дел, но с нынешней палочной системой это нереально». В законопроекте написано, что на должность следователя могут взять и третьекурсника. «Раньше такое не могло присниться даже в страшном сне, — говорит адвокат Костанов. — Чтобы в следствие попал стажером пятикурсник, требовалось личное распоряжение генерального прокурора».

Перемен к лучшему в ближайшее время ждать не стоит, уверены все эксперты, опрошенные Newsweek. Одного этого закона будет недостаточно, соглашается депутат Михаил Гришанков: «Будут внесены поправки почти в 30 различных законов, — говорит он. — И первым делом в УПК вернется прокурорский контроль». Но главное, что надо делать сегодня прокурору — не столько вмешиваться в следствие, сколько прекратить поддерживать в суде обвинения по сырым делам, уверен адвокат Руслан Коблев. «Сейчас прокуроры берут абсолютно любые дела и вмешиваются в ход следствия, только когда речь идет о политически мотивированных делах, — поясняет он. — Например, по делу Сторчака или Бульбова. Вот если бы они с этим контролем опустились на районный уровень — это была бы реформа».