Русское дворянство - страница 16

При внуке Игоря Владимире Святославиче (980—1015) Киевская Русь занимает огромную территорию, являясь могучей державой. При его сыновьях великое государство стало распадаться на отдельные княжества. Первым выделилось из состава Киевской Руси княжество Полоцкое, отошедшее к Изяславу Владимировичу, который являлся по матери потомком местных правителей, и в дальнейшем так и оставшееся под властью его наследников.

Сыну Владимира, Ярославу Мудрому (977—1054), ценой больших усилий удается на время сохранить от распада государство, но уже в следующем поколении Дренерусское государство было поделено между его старшими сыновьями на Киевскую, Переяславскую и Черниговскую земли.

Хотя великий князь Киевский и оставался старшим в роду, но он уже не имел той власти над всей территорией русской земли и лишь номинально признавался первым среди равных.

В 1097 году по инициативе Владимира II Мономаха (1053–1125) в городе Любиче собрался феодальный съезд, на котором впервые был провозглашен новый принцип династического деления русской земли: «Каждо да держит отчину свою». Почти сразу после кончины Владимира Мономаха государство распалось на 15 княжеств и феодальных республик, где старшинство великого князя Киевского признавалось лишь как традиция и дань уважения к старшему представителю рода.

Великий князь Киевский имел влияние только на князей, живших в пределах его собственного, то есть Киевского, княжества, где он распоряжался уделами: раздавал, кому хотел, разумеется, согласно с древними обычаями, и отбирал. Остальная власть великого князя усиливалась только личными его качествами и обстоятельствами, в которых он находился. Если случалось великому князю быть не только старше, но и умнее других, уметь пользоваться своей силой, тогда он повелевал ими. Таковы были Святополк, Мономах, Всеволод Ольгович, хотя и им часто оказывалось сопротивление.

Для князей право наследства или преемственности считалось самым важным. В Древней Руси право старейшинства было особо уважаемым. Беспрестанно встречаются в летописях места, свидетельствующие о его значении в глазах как князей, так и народа. По этому праву, привнесенному, вероятно, с Севера, в случае смерти князя старший в роде занимал его место, то есть брат после брата, а не сын после отца (например, после великого князя Изяслава брат его Всеволод, а не сын Ярополк).

Право старейшинства было, однако же, ограничено относительно наследства, то есть имело некоторые исключения. Старший в роде имел право занять только такой стол, который был занимаем когда-нибудь его отцом. Таким образом, деды и прадеды не принимались в расчет, то есть нельзя было или, точнее, не должно было внуку искать и получить то, чем владел его дед или прадед, но не обладал отец; хотя, разумеется, внук и правнук имели сугубое право на владение, которым располагал не только отец его, но и дед, и прадед, на свою отчину и дедину.

Изяслав, старший сын Владимира I Святого (978—1015; в русских былинах назывался Красное Солнышко) от полоцкой княжны Рогнеды, умер при жизни отца (1001), следовательно, не владел Киевом, и потому потомство его лишилось права на этот стол. Оно осталось во владении своей отчиной — Полоцком.

Постепенно главенство на русских землях переходит к Владимиро-Суздальскому княжеству, владетель которого Андрей Боголюбский (1155–1174) принимает титул великого князя. Имея обширные, почти неприкосновенные земли, Андрей взял верх и над ослабевшим Киевом. Став старшим из потомков Мономаха, он располагал им по своему произволу, оставаясь сам во Владимире.

Такое же влияние приобрел Всеволод III Большое Гнездо (1154–1212), брат его, благодаря своим организаторским способностям. Достоинство великого князя Киевского принизилось в общем мнении. Старшим V во всех смыслах стал великий князь Владимирский, которого слушали соседние князья — Рязанские и Муромские, равно как и дальние, — более, нежели прежних великих князей Киевских, потому что он был гораздо сильнее их.

«Отцом» называли и при владимирских князьях, как прежде при киевских, также не без возражений, смотря по обстоятельствам. «Мы нарекли тебя отцом своим, — говорят Ростиславичи Андрею (1174), — но если ты говоришь с нами не как с князьями, а как с подручниками, то пусть рассудит нас Бог». После смерти Всеволода достоинство великого князя Владимирского начало принижаться так же, как прежде Киевского.