Рыжие Пупырчатые Яйца - страница 6
Я поделился своими опасениями насчёт качки и её грядущих последствий. Что-что, а напугать умею! Вскоре мои страхи разделяли все. За исключением тех, кто уже выпил. Заблаговременно надравшиеся имели перед нами преимущество, но оно было недолгим. Потом им было хуже всех. Перед качкой нельзя пить, пить нужно исключительно во время качки, причём, пить обязательно.
А перед Грецией, как водится, был Стамбул. Мы прибыли туда глубокой ночью. На берегу нас встретила толпа турков-перекупщиков. Всё, что удалось нелегально провезти, выплыло на свет. На тусклый свет портовых фонарей. Турки похватали наш товар и растворились в темноте. Многие из нас мысленно распрощались со своим добром, но вскоре взамен товара прибыли денежки. Мне стало вдруг понятно, почему немцы предпочитают брать на работу турков. Такие честные гастарбайтеры и мне бы не помешали, будь я бизнес-воротилой в Германии.
Продав товар, мы, всей двухсотенной толпой, пошли на променад. Тогда ни у кого никакого страха не было. Страхи начались в Афинах...
Каждому большому ужасу есть маленький скромный предвестник. Роль предвестника взялся исполнять теплоходный повар. Перед отбытием из Стамбула он выволок на причал тележку с минералкой. Через минуту вернулся пустой, без тележки, но с оттопыренным верхним карманом. У всех мелькнула страшная догадка...
Догадка подтвердилась. Тем же самым вечером мы пили солёный чай из опреснённой воды. Привычных бутылок боржоми на столе не было! В качестве компенсации официанты предлагали "ещё чайку". Из кранов текла солёная жидкость. Ужин проходил в зловещей атмосфере. Принудительно посолонившиеся пассажиры ничего хорошего от путешествия уже не ждали.
В Грецию прибыли солнечным утром. Посетив Акрополь, мы спустились вниз с холма и стали думать, чем бы это заняться. Нас было восемь человек, исключительно сотрудники нашего НИИ. Все остальные отвалились и разбежались по своим интересам сразу после посещения музея.
Ужас подкрался незаметно. В лице Аристотеля по кличке Арик, эмигранта второй волны из Сухуми. На нём были брюки "бэллз" конца 1970-х, в которых он, ещё тогда, покинул родину, а потом не догадался купить новые. Тридцатилетний, но почему-то всё ещё прыщавый Арик окликнул нашу группу:
- Женьшыны, вам шубы не нужны?
Мужчин он как бы не заметил. Но мужчины на него, всё же, глянули и хором гыкнули, увидев допотопные брючата.
- Жэньшыны, вам шубы не нужны? - повторил нетерпеливый Арик. - Я к вам обращаюсь! Да-да!
Все четыре наших бабца - моя начальница, две чужие бухгалтерши и чужая же секретарша - рванули за шубагентом. Мы уныло потащились следом. Мой приятель Гриша, экономист соседнего отдела, был назначен негласным куроводом данной мини-группы, и я не мог его бросить.
Прыщавый Арик-Аристотель, поводив нас каменистыми проулками, затащил всю группу в особняк, сложенный из известняка и туфа. Внешняя металлическая лестница вела на второй этаж. Там и располагался предполагаемый "меховой салон".
Женщины пошли наверх шубы мерять, а мы с Гришаней и ещё два мужика остались на веранде, где был крошечный бар в местном стиле. Из-за стойки нам хитро улыбался бармен. Настоящий бармен, в солидных летах, а не "ссыкуньё", способное лишь обсчитывать и недоливать. Солидный бармен ловко жонглировал фужерами и бутылками, чем сразу вызвал наше уважение. Мы даже забыли про баб.
Минул час. Три бабца, включая и мою начальницу, вернулись вниз с огромными пакетами. Сонька Жановна, бухгалтерша, почему-то застряла наверху.
- Ну, её, - сказала другая бухгалтерша.
- Ага! - поддержала её моя начальница.
- Чего она там застряла? - поинтересовался Гриша.
- Кофе распивает с хозяином салона...
- Валим отсюда, девочки!
- И правда, пошли...
Решением бабсовета все ринулись вниз по каменистому склону. По дороге угрюмо молчали. Ещё угрюмее, чем во время ужина за солёным чаем.
- Как же мы на корабль-то вернёмся без Жановны? - спросил я, будто мне больше всех было надо.
Бабсовет окрысился.
- Тут все люди взрослые!
- Вот именно!