Рыжий пони - страница 18

И, засмеявшись, он вместе с Билли Баком пошел к дому.

— Расти в предгорьях яичница с ветчиной, — добавил он, — мы бы и сами подкормились.

Джоди знал: это отец ищет, как бы сделать Гитано побольней. Он и Джоди часто бил по больному месту. Всегда знал, как ужалить, как растравить душу.

— Это он так только говорит, — пояснил Джоди. — Ни в жизни он Истера не застрелит. Он его любит. Ведь Истер — его самая первая лошадь.

Солнце укатилось за высокие горы, стоявшие незыблемой стеной, и на ранчо все притихло. В вечернюю пору Гитано, похоже, почувствовал себя уютнее. Он издал губами чудной резкий звук и протянул руку за забор. Старый Истер подковылял на зов, и Гитано почесал под гривой тощую шею.

— Он вам нравится? — негромко спросил Джоди.

— Да… только ни черта уже не тянет.

В доме зазвонили в железный треугольник.

— Ужин! — воскликнул Джоди. — Пошли ужинать.

По дороге к дому Джоди снова заметил — держится Гитано прямехонько, совсем как юноша. Старика в нем выдавали лишь судорожные движения да шарканье каблуков.

В нижние ветви кипариса возле сарая залетела стая грузных индеек. Лоснящийся от жира домашний кот прошествовал по дороге с крысой в зубах, такой здоровенной, что хвост ее волочился по земле. Где-то в предгорьях перекликались куропатки, напоминая журчание родника.

Джоди и Гитано подошли к задним ступенькам, и через дверь с металлической сеткой на них посмотрела миссис Тифлин.

— Бегом, Джоди. Проходите, Гитано, будем ужинать.

Карл и Билли Бак уже ели за покрытым клеенкой длинным столом. Джоди скользнул на свой стул, даже не сдвинув его с места. Гитано же продолжал стоять и мять в руках шляпу, пока Карл не поднял голову и не сказал:

— Садись, садись. Перед дальней дорогой набить брюхо не мешает.

Карл боялся, что сжалится над стариком и позволит ему остаться, потому и был все время начеку — нюни распускать нечего.

Гитано положил шляпу на пол и робко сел за стол. Брать ничего не стал. Карл протянул ему тарелку.

— Вот, накладывай.

Гитано ел очень медленно, отрезая крошечные кусочки мяса и сгребая пюре в маленькие кучки.

У Карла Тифлина, однако же, душа была не на месте.

— А что, в этих краях у тебя никаких родственников? — спросил он.

— У меня зять в Монтерее, — ответил Гитано не без гордости. — И двоюродные там есть.

— Ну, так поезжай туда и живи с ними.

— Я родился здесь, — возразил Гитано с мягким упреком.

Из кухни вышла мать, в большой миске она несла запеканку из тапиоки.

— Я тебе говорил, — с ухмылкой обратился к ней Карл, — что я ему сказал? Что я бы его взял, расти в предгорьях яичница с ветчиной — пусть пасется на здоровье, как старина Истер.

Гитано сидел, не поднимая глаз от тарелки.

— Жаль, что он не может остаться, — сказала миссис Тифлин.

— Давай не будем, — сердито прервал ее Карл.

После еды Карл, Билли Бак и Джоди перебрались в гостиную — немного посидеть, — Гитано же, безо всяких «до свидания» или «спасибо», сразу вышел из дому через кухонную дверь. Джоди украдкой поглядывал на отца. Знал — отец сам себя стыдится.

— В наших краях полно этих старых пайсано, — сказал Карл Билли Баку.

— Да ведь они двужильные, — заступился за них Билли. — Белым в жизни до таких годов не проработать. Видел я одного, самому сто пять лет, так он еще верхом ездит. Найди-ка среди белых такого старика, как Гитано, чтобы протопал пешком двадцать или тридцать миль.

— Что им износу нет, это факт, — согласился Карл. — И ты, значит, хочешь за него слово замолвить? Пойми, Билли, — начал объяснять он, — я и без лишних ртов едва держусь на плаву, того и гляди приберет наше ранчо Итальянский банк. Ты же знаешь это, Билли.

— Ясное дело, знаю, — сказал Билли. — Будь ты богатый, какие разговоры.

— То-то и оно, а ведь у него и родственники есть. Зять и двоюродные прямо в Монтерее. Пусть к ним и идет, а при чем здесь я?

Джоди тихонько сидел и слушал, а в ушах стоял негромкий голос Гитано и его неопровержимое: «Но я здесь родился». Было в Гитано что-то таинственное, как в самих горах. Горные хребты тянулись далеко, сколько хватало глаз, но за самым последним взмывшим к небу хребтом скрывалась огромная неведомая страна. Так и Гитано — он был стариком, пока ты не вглядывался в его подслеповатые темные глаза. В их глубине таилось что-то неведомое. Говорил он слишком мало — не догадаешься, что там у него внутри. Джоди так и тянуло к сараю. Пока отец говорил, он соскользнул со стула и бесшумно вышел из дому.