Ржавое золото - страница 5

После короткого отдыха де Спеле возник уже в дорожном костюме. Еще немного пофехтовали, но вяло.

— Научишь кошку гавоту, — только и проворчал де Спеле. — Ладно, при удобном случае продолжим. Да, и вот еще что… Студент — малопочтенное звание. Конь-то тебе не положен, осел в лучшем случае. В замке место твое среди челяди. Не во всякий город и пустят. «Вход нищим и школярам запрещен» — знакомо? В дворянское звание возвести тебя следует. Кто твои родители?

— Отец — приказчик у купца Абрахама Ван Гроота.

— Терпимо. В крючкотворных делах я не властен, но что-нибудь придумаем. Это препятствие — не самое трудное на нашем пути.

Провожать их высыпали все постоянные и временные обитатели трактира. Хозяйка вытирала фартуком глаза, Сынишка хозяина задорно посвистывал. Уже изрядно нагрузившиеся клиенты обменивались замечаниями, а нагруженные более чем изрядно тупо таращились.

— Но вы вернетесь, господин мой?! — отчаянно взвыл хозяин.

— Путь наш ведет во мрак! — многозначительно ответил призрак.

— Добрый мой господин Рене, не уезжайте! — заголосила вдруг служанка и вцепилась в сапог призрака.

— Ну, что ты меня раньше времени хоронишь! — сердито выкрикнул де Спеле явно неуместное, но нежно погладил рыжие кудри девицы. — Пора! — свистнул и пришпорил вороного.

Кони рванули с места. Черный пес коротко взвыл и помчался следом.

Трактир вскоре скрылся за поворотом. Узкая полузаросшая дорога нырнула в лес и повернула к горам. Глухо стучали копыта, звенела сбруя. С пронзительным, леденящим душу писком над головами всадников метались ранние летучие мыши.

Вдруг призрак, натянул поводья, остановил коня.

— За нами кто-то скачет.

Нель прислушался и действительно услыхал далекий глухой скок. Рука потянулась к пистолету.

— Оставь, мне знакома это иноходь, — остановил его де Спеле. — И Черт узнал, — кивнул на пса.

В самом деле, тот отчаянно вилял хвостом и повизгивал навстречу невидимому ездоку. Впрочем, через несколько секунд тот стал вполне ясно видим.

— Матильда! — укоризненно воскликнул де Спеле.

— Как вы могли подумать даже, что я вас брошу! — вскричала рыжая служанка. Де Спеле сердито молчал, и она торопливо продолжила: — Я с вами. Присмотрю за вами, бельишко постираю, состряпаю. Знаю я эти трактиры — им лишь бы денежки содрать, а несчастный путник всю дорогу по кустам только и бегай. — Призрак хмурился, и Матильда добавила: — Я вас не задержу — мул у меня скороход. Десять золотых за него отдала.

Действительно, мул, нет, лошак, был высок, поджар, и только уши выдавали его родство с ослами.

— Женщина — к несчастью, — авторитетно заявил Нель.

— Ты это брось, сосунок! — подбоченилась Матильда, наконец получив собеседника. — Пословицы не знаешь: «Где и черту не под силу, пошли бабу — справиться».

— Здесь могут быть разбойники, — припугнул Нель.

— «Могут»! — передразнила девица. — А как же! Кривой Румпель, это у него нос набок, Кабан Дык, Красные Штаны и которые еще, помельче. Знаю их всех, как облупленных. И они меня знают! — заявила гордо. — У Хохлача до сих пор ухо светится — улизнуть пытался, не заплатив. Я ему улизну! От меня ни разбойник, ни пират, ни торговец не улизнет!

Нель с уважением покосился на могучие плечи Матильды, на колонноподобную шею, на руки, толще его ляжек и умолк.

— Нам угрожают не только разбойники, — проронил де Спеле. — Существа всех четырех стихий Эмпедокла, враждебные человеку смертному.

— Стихиями запугать захотел! — расхохоталась Матильда так, что буланый жеребец Неля испуганно прянул. — Ты на кухне у кастрюль покрутись, да посуду всю пять раз за день перемой, да бельишко постирай и перегладь, так тебя не какая стихия не возьмет. — Помолчала и добавила горько и упрямо: — Нет, назад не вернусь. Надоело. Никакой карьеры не сделаешь! Разве гуртовщик окрутить посчастливиться.

— А родители что скажут? — напомнил Нель, взывая к нежным чувствам.

— Да нету у меня родителей, — вздохнула Матильда. — Сирота я. Померли в моровое поветрие.

— Кстати, нам не миновать чумных курганов, — припомнил де Спеле. — а живую кровь они почуют… Ничего, выкрутимся. Четыре — счастливое число, число смерти, да принесет оно нам удачу!