С мыслями о соблазнении - страница 12

перевязанную бечевкой рукопись.

− Себастьян? – удивленно воскликнул он, отложив кипу бумаг в сторону. –

Себастьян Грант, ей-богу, ты наконец-то вернулся на родину.

Из дверного проема раздался голос секретаря:

− Прошу прощения, сэр. Лорд Эвермор настоял на встрече с вами.

Марлоу взмахом руки отослал служащего прочь:

− Все в порядке, Куинн. Можете идти. – И вновь обратил все внимание на

Себастьяна. – Бог мой, дружище, сколько же мы не виделись? Лет восемь?

Но Себастьян в настоящий момент не склонен был к болтовне о старых добрых

временах. Он швырнул смятый экземпляр «Соушиал Газетт» издателю на стол.

− Что случилось с Бэзилом Стивенсом, Гарри? Ты вышвырнул его после

покупки «Газетт»?

Издатель разулыбался, чем еще больше раздосадовал Себастьяна.

− Мистер Стивенс простудился. Я нашел другого человека, чтобы написать

отзыв на твою пьесу.

− И где ты отыскал этого кретина? В любимом пабе?

− Кретина? – рассмеялся Гарри. – Знай ты Джорджа Линдсея, вряд ли описал бы

его так.

− Не сомневаюсь, что минутной беседы хватило бы, чтобы добавить к моему

описанию слова «глупый» и «косноязычный».

− Как ты сердит! Но не могу согласиться с такой оценкой. Мне показалось,

Джордж Линдсей обнаружил выдающееся красноречие, измываясь над твоей

пьесой.

− Спасибо, Гарри. Твоя забота о моих чувствах согревает мне душу. Полагаю,

раз мистер Стивенс заболел, мистер Линдсей лишь временно пребывает в роли

театрального критика?

− Не скажу точно. Вероятно, я попрошу его и дальше писать отзывы. – Оставив

без внимания брезгливое фырканье Себастьяна, издатель указал на рукопись,

которую только что положил на стол. – А еще я согласился прочесть его роман.

− Мои соболезнования.

− Если он хорош, я, несомненно, его опубликую.

− Хорош? – Себастьян не мог поверить своим ушам. – Как он вообще может

оказаться хорош? Ни один знающий себе цену писатель ни в жизнь не подастся

в критики.

– Ты говоришь так лишь потому, что не в духе из-за отзыва, написанного им о

тебе.

− Чепуха, − рявкнул Себастьян. – Мне нет дела до чьего-то невежественного

мнения.

− Рад слышать, что ты не огорчен.

Эвермор оставил без ответа сию жизнерадостную реплику.

− Зато есть дело другим. Все читают отзывы в «Соушиал Газетт». И

прислушиваются к ним. Эта рецензия может навредить пьесе. – Он склонился

над столом, оперевшись на него кулаками. – Я требую опровержения.

Гарри тоже подался вперед, подражая угрожающей позе графа.

− Нет.

− Тогда какого-то иного мнения.

− Нет.

Рассерженно выдохнув, Себастьян выпрямился.

− Вчера билеты упали в цене на треть.

Гарри пожал плечами.

− А мне что с того? Я лишь публикую твои романы. Пьесы меня не интересуют.

− Мне нужны деньги, черт бы тебя побрал!

Гарри встретил рассерженный взор Себастьяна своим, не менее жестким,

взглядом.

− Если бы ты написал тот роман, что обещал мне еще три года назад, то сейчас

не был бы ограничен в средствах, не правда ли?

Себастьян в ответ свирепо уставился на издателя. На него вдруг снизошло, что в

своих утренних кровожадных размышлениях он, возможно, остановил выбор не

на той жертве.

Должно быть, какие-то чувства отразились у графа на лице, потому как Марлоу

покачал головой, глядя на Себастьяна с притворной грустью.

− Ты слишком сварлив. Не похоже, чтобы жизнь в Швейцарии пошла тебе на

пользу. Что, климат оказался чересчур холодным, после стольких-то лет в

Италии?

− Очевидно, меня слишком долго не было в Англии, − парировал Себастьян. – В

мое отсутствие ты успел превратить «Соушиал Газетт» из бесспорного судьи

лондонского театра в юмористическую газетенку, под стать «Панчу». Эта

рецензия смешна.

− Жаль, нельзя то же самое сказать о вашей пьесе, − тихо проговорил сердитый

женский голос прежде, чем Гарри успел ответить.

Себастьян недоуменно нахмурился, потому как сие нахальное замечание

принадлежало явно не секретарю. Он обернулся к открытой двери, но никого

там не увидел, что ввело его в еще большее замешательство. Но тут дверь

подалась вперед и захлопнулась, явив взгляду до тех пор скрытую за ней

женскую фигурку. Судя по тому, что стояла она возле вешалки с темно-зеленым

плащом в руках, его внезапное вторжение дверью отрезало ей путь из кабинета,