С точки зрения реализма - страница 17
— Животное все-таки лучше убрать!
— Животное — старенькое, оно не проснется, не беспокойтесь, — сказала Аделаида Герасимовна, — а я с удовольствием послушаю. Свистите, молодой человек, ничего!
Митя Часовников сделал страшное лицо, растянул рот до ушей, и… отчаянный, раскатистый, сверлящий свист мгновенно пронзил барабанные перепонки Катиных гостей. Целый ансамбль соловьев-разбойников не мог бы свистнуть громче и омерзительней!
В квартире поднялся переполох. Бабушка Аделаида Герасимовна тонко взвизгнула, вскочила с кресла, замахала сухонькими ручками. Кот с резвостью, несвойственной для старенького животного, сиганул с бабушкиных колен прямо на стол, а оттуда на абажур висячей лампы, на котором и повис, вцепившись когтями в материю и раскачиваясь, как звонарь на веревке колокола. На кухне что-то упало и разбилось вдребезги.
— Боже мой, Паша раскокала сервиз! — вскрикнула Катя и выбежала из комнаты.
— Я предупреждал, что за последствия не отвечаю, — сказал Митя, наслаждаясь произведенным эффектом. С этой минуты он окончательно стал героем вечера.
Было около двух часов ночи, когда Митя Часовников и Леля Солонкина вышли из подъезда Катиного дома на пустынную улицу, освещенную в большей степени луной и в меньшей фонарями.
Нежный апрельский холодок ласкал щеки и будоражил кровь, большая симпатичная луна поощряюще подмигивала. Митя болтал без умолку и сыпал остротами. Леля звонко смеялась. Хорошо, товарищи, быть молодым и идти весенней ночью по уснувшему городу рядом с красивой девушкой, зная, что ты ей нравишься. Хорошо!
Но старуха жизнь всегда норовит именно в эти приятные минуты преподнести тебе этакий кислый финик, напомнить, что, кроме симпатичной луны, милых девушек и трогательных зябнувших липок, в мире существуют и другие, более прозаические вещи, от которых болтовней и остротами не отделаешься!
Митя и Леля услышали крик: женский голос звал на помощь. Кричали в переулке за углом. Молодые люди остановились, переглянулись.
Тот же женский голос — очень юный, дрожащий, умоляющий — сказал кому-то:
— Оставьте меня! Пустите!
В ответ раздался смех — откровенно бесстыжий, похожий на ржанье. Смеялись двое.
— На нее напали! — шепотом сказала Леля. — Скорей, Митя!
— Что скорей? — тоже шепотом спросил художник-оформитель.
— Бежим скорее!
— Бежать хуже. Лучше так постоять.
— К ней бежим!
Женский голос с плачем сказал за углом:
— Что вам нужно от меня в самом деле?
Хриплый хулиганский тенорок издевательски ответил:
— Поговорить с тобой, милая, надо по-хорошему!
— Слышите? — сказал Митя попрежнему шепотом. — Ведь он же хочет по-хорошему с ней поговорить! Пусть поговорит!
Леля посмотрела на Митю Часовникова, на его обмякшие плечи, на вздрагивающие губы и сказала, не скрывая своего презрения:
— Ну, хоть засвистите!
— З… з… зачем?! Услышат же!
Леля вырвала свою руку из Митиной руки, и не успел художник-оформитель опомниться, как студентка с воинственным криком скрылась за углом.
Вам, наверно, приходилось видеть, как маленький, но храбрый котенок, распушив хвост, шипя и фыркая, бросается на большого свирепого пса и тот — больше от удивления, чем от страха, — убегает, не принимая боя? Примерно то же самое произошло и тут. Появление Лели в переулке было настолько внезапным, а крик таким отчаянным, что хулиганы — двое парней в традиционных кепочках с недоразвитыми козырьками — оставили свою жертву и кинулись наутек.
Когда подошел Митя, спасенная девушка — лет семнадцати, с полудетским личиком, в красном беретике на макушке — и ее спасительница стояли рядом и плакали.
— Не плачьте, девушка! — всхлипывая, говорила Леля. — Не надо! Все же кон… кончилось хо… хорошо!
— Спаси-и-бо, девушка! И вы не плачьте, а то я не… могу оста… оста… нови-иться.
— Вы где жи… живете, девушка?
— Пятый дом отсю-юда!
— Идемте, я вас провожу-у, нам по дороге! — сказала Леля и, повернувшись к Мите, бросила ему в лицо: — А вы… не смейте за мной идти! И по телефону мне не звоните! И вообще… забудьте мое имя. Свистун!
— Леленька, я лично… — начал Митя, но девушки уже быстро шагали по мостовой.
Художник-оформитель посмотрел на стройную удалявшуюся Лелину фигурку, потом перевел растерянный взгляд на симпатичную луну и… свистнул! Тонко, жалобно, безнадежно. Пробегавшая мимо тощая рыжая кошка с нахально задранным хвостом даже не оглянулась.