С волками жить... [СИ] - страница 17
— Ты…
— Волчицей я краше, а так… Не нравлюсь — скажи, пойму. Лицо у меня… — Люта невольно коснулась шрама. — Говорить красиво не умею. Стреляю разве что метко.
— Да я не о том! Чтобы меня девушка выбрала… — Эре улыбнулся, — это Луна должна на землю упасть.
— Тогда мы оборачиваться не сможем. Или вообще все умрем. И я уже тебя выбрала, забыл, что ли?
— Думал, померещилось…
Они умолкли.
— Я все равно буду оборачиваться на полную луну, — сказала наконец Люта. — Но зато теперь смогу превращаться в любое другое время. Как удобно охотиться!
— А я могу быть человеком… — прошептал Эре и улыбнулся. — И в охоте я тебе всегда помогу. Будешь загонять, а я стрелять. Или наоборот, как захочешь.
— Так… останешься? — тихо спросила Люта.
Он кивнул.
— А брату мстить станешь?
Эре долго молчал, потом покачал лохматой головой.
— Не смогу. Я, пока прятался, узнал — всех сестренок он уже сговорил. За хороших людей, за тех, за кого бы я сам ручался. А он или не он приказал убить родителей…
Эре снова умолк.
— Да, я хотел бы узнать, — сказал он наконец. — Но пока Ири будет хорошим князем. Лучше меня. Сама понимаешь, князь-оборотень — это…
Он снова помотал головой и спрятал лицо в ладонях.
Люди такие странные, подумала Люта, даже она не прячет свой шрам, а у Эре лицо чистое! То есть грязное, но без отметин!
— Ири мог убить отца, чтобы занять его место, хотя зачем? Он и так бы его занял… Побыстрее разве что? — сказал он наконец. — Но маму он бы не тронул. Никогда. Он бы скорее ее спас, чем сестер.
Помолчав, он добавил:
— Может, я чего-то не знаю о родных. Может, у Ири были свои планы. Спросить бы, но…
— Тебя все равно не подпустят к брату, — сказала Люта. — Пойдем в дом, воды согрею, пока печка не остыла, а то ты хуже поросенка!
Отмытый Эре оказался белокожим, почти как сама Люта, а патлы его пришлось обрезать — расчесать не вышло. Хорошо, отцовской одежды хватило…
— Ты спи, — сказала Люта, силком впихнув в Эре кашу с мясом и потрепав его по плечу. — Лежи и спи. Под метель спать хорошо.
— А ты?
— У меня еще дел… — она кивнула на таз с посудой, на печку. — Об этом не думай. Управлюсь, давно одна живу. Ну, когда окрепнешь, тогда с дровами поможешь, а пока и так тепло, да?
— Тепло… — согласился Эре, укрылся с головой и все, буди, не буди…
— Сколько ж тебя гнали? — вслух сказала Люта. — И зачем? А, пропади вы все пропадом!
Ей еще нужно было оттащить тело Айлана за ручей, волкам на поживу. Нечего до завтра ждать: вдруг метель перестанет? След останется, и как его прятать? А теперь как раз снег его заметет, а лес все укроет… кроме крупной дроби. Но ее или волки сожрут с мясом вместе, — лишь бы зубы не сломали! — или паводок сдвинет костяк ниже, а дробь… кто ее там искать будет, на склоне! Во всяком случае, Люта на это надеялась. Только бы в костях не застряла…
«Что если того самого тоже поманили волшебным ножом? — думала она, волоча тело через овраг. — Он ведь не обычный оборотень! Кем он был прежде? Не иначе, тоже князем, а то и принцем… Только обезумел и стал убивать направо-налево… Как же сложно так много думать — голова трещит!»
Неважно — главное, дело сделано, и Айлан канул в глубокий снег. Отдышавшись, Люта потрусила обратно.
«Волшебный нож — такая вещь замечательная! Только хранить ужас как неудобно, — думала она. — С собой носить не выйдет, мешает. Разве что хранить у надежного человека? А вдруг такой надежный продастся или вовсе в реку нож выбросит?»
Взгляд ее упал на старое упавшее дерево.
«В пень бы его воткнуть по самую рукоять или даже в камень, а то дерево-то гниет…»
Можно и просто в землю вонзать, но тогда нужно верить, как сама Люта, а Эре так не умеет. Пока еще научится, если вовсе сумеет… И, может, ножик, который она взяла у Айлана, действительно не колдовской, просто… просто отец говорил: «неважно, во что веришь, лишь бы от всего сердца». Она поверила — и нож стал волшебным. Но только для нее, не для Эре! То есть для него тоже, но только пока Люта рядом, а попытайся он один — ничего не выйдет…
«Я придумаю что-нибудь, — решила Люта и побежала быстрее. — Пускай голова потрещит — может, больше станет!»