Сад нигде - страница 10

– Ворчуля, – позвала бабушка как-то раз, пока Анико отлучилась в ванную.

Он выключил планшет с игрой, повернул голову. Бабушка села на кровать, взъерошила ему волосы. Ворчок не стал поправлять.

– Мне сегодня пришло сообщение из центра разработки. Они проанализировали твои данные.

Ворчок вопросительно смотрел на бабушку и молчал, сердце тревожно сжалось.

– В общем, особых различий эксперимент не обнаружил, – ровно сказала бабушка.

– И что это значит? – так же ровно спросил Ворчок.

Она взяла его за руку.

– Это значит, что твои эмоции можно откалибровать, они прислали мне установочный файл. Сузить и сдвинуть диапазон, чтобы ты стал таким же, как остальные. Но решай ты сам, – добавила бабушка.

Ворчок размышлял. Стать таким же, как Яйка, Прыгун, Листок, Косточка. Улыбчивым, всегда готовым расхохотаться, не задумывающимся, не ведающим каково это – встать не с той ноги утром… И сны всегда будут сниться только хорошие.

– Не торопись, – посоветовала бабушка. – Не надо прямо сейчас отвечать.

– А ты? – спросил Ворчок. – Тебе я каким больше нравлюсь?

Бабушка цокнула языком, наклонилась и прижала его к себе сильно-сильно.

– Я приму любой твой выбор, милый мой.

Бабушка по вечерам читала им двоим – на окомэйском, который Анико немножко знала: на ландийском сказок, какие любил Ворчок, почти не было. В зоне А работали по очереди все мальчики, заходили к ним в дом на ужин, проведали Ворчка.

Яйка принес ему раковину подледного рака, такую черную, что, казалось, поглощала свет. Прыгун – засушенное крылышко двуглавой летучей лисицы. Косточка – ожерелье из фигурных зерен омнолева. Скоро некуда будет складывать коллекцию…

Через две недели все повязки, шрамы и предупреждения на внутренних экранах исчезли, можно было вернуться к работе. А Анико по-прежнему спала рядом с ним – привыкла. Чего уж говорить, и он привык… Сегодня возилась перед сном необычно долго. Наконец, повернулась к Ворчку и спросила, глядя в лицо, так близко, что пришлось скосить глаза:

– Ты когда-нибудь вырастешь?

– Нет.

Анико молча уткнулась ему в грудь и Ворчку в этот момент очень захотелось ответить на предложение центра разработки «да».

***

– Анико! Анико! Смотри, кто прилетел!

Ворчок улыбнулся, когда Родион в конце сообщения поставил две фигурные скобки, похожие на цветок. На посадочной площадке стояла блестящая капсула. На этот раз можно было рассмотреть ландийцев без помех – мордами взрослые походили на гепардов, только иного окраса, но с полосками у глаз. Красиво. И Анико станет такой через несколько лет.

Полуодетая девочка выбежала из дому и бросилась к родителям с отчаянным мяуканьем. бабушка и Ворчок смотрели на это и умилялись.

Счастливая семья благодарила их долго, потом они вместе пили травяной настой с ягодным пирогом. Анико все загнаннее смотрела на Ворчка, старалась сесть как можно ближе, почти выпихнув его со стула. Он улыбался ей. Чего уж, прощаться бывает грустно.

– Я прилечу к тебе в гости, – сражаясь со слезами, шепнула она в самом конце застолья.

– Конечно, – снова улыбнулся Ворчок.

Он смотрел в ночное, залитое звездами, небо, в котором переливались сотни тысяч галактик, и среди них – крохотная точка летящей капсулы. Сзади дышал влагой, шелестел лес. Тот лес, который он вырастил сам. Где-то в пределах двух километров ухал розовый сыч. Родители Анико привезли бабушке подарок – куколки железной бабочки. Может быть, получится вывести из них взрослых особей, кто знает… Бабушка говорила, скоро возле Родиона начнут строить Сад-2.

– Я принял решение, – сказал Ворчок, вернувшись домой. Бабушка подняла глаза от книги на экране и сняла очки. – Мой ответ – «нет». Я хочу, чтобы все осталось, как есть.

– Я очень тебя люблю, – серьезно сказала бабушка. – Веришь?

– Верю, – улыбнулся Ворчок и бросился к ней – обниматься.