Сага о Йорике - страница 4
И поверили люди этому человеку. Только навсегда сошла с него улыбка всякая, и радость беспечная во взгляде - перед глазами стояли то волчий взор, то картина убиенной Чернобурками Йориковой семьи.
И случилось так, что развязалась очередная порубь между Дэном, конунгом всех этих земель, и Врагом. И первым вызвался биться Йорик. Но некому было замолвить словечко, ибо погиб прежний ярл его фюльке ещё тогда, когда он, Йорик, палец о палец не приложил, безмолвно взирая на гибель двух третей своих односельчан.
- А хороший ли ты викинг, Йорик? - Издевался конунг на тинге, и смеялись с Йорика все ярлы и их викинги.
- Однажды я уже молчал, и потерял всё. - Отвечал тот. - Ныне же под твоим началом, и под знамёнами твоими в первых рядах твоих буду.
- А не убежишь ли, как в прошлый раз, поджав хвост? - Гогот стоял пуще прежнего; к тому же члены совета были уже в изрядном подпитии. - Не струсишь ли, аки заяц? Не отсидишься ли в кустах? - Вопрошал конунг, хмелея всё сильнее.
Йорик молчал, но взгляд его был твёрд.
- Смел ты для 15-летнего отрока - а для Йорика из пограничной фюльке смел и подавно! - Расхохотался Дэн. - Выпей же со мной! Здесь и сейчас, в пиршественном зале, в моём Медовом чертоге!
- Если нас настигнет Враг, а мы - пьяны? - Спросил кто-то из ярлов. - Как биться будем?
- И правда, - Одумавшись, воскликнул конунг. - Выступаем завтра.
И состоялось на следующий день великое сражение, какого давно уже не было в тех краях. Стенка на стенку, толпа на толпу. И на стороне Чернобурок были великаны, а на стороне Дэна - гномы. И эльфы прикрывали их тылы, осыпая погань градом стрел. Но пал Дэн, глянув на Василиска-некроманта. Бестии, ведьмы, снежные йнигг, вервольфы, големы, кадаверы, колоссы, крыланы, сколопендры, скорпионы, скелетоны, мегеры, фурии, филиноиды, циклопы и горные тролли шли за Чернобурками и были им друзьями.
Ядовитые виверны, горгульи и огнедышащие драконы вились над землёй. Вороны, грифоны и прочие стервятники кружили над курганами из трупов.
В помощь людям-меченосцам, гномам с их топориками и эльфам-лучникам прибыли феи-крылатки, жужжалки, журчалки, огнехвосты, элементали добра и элитные копейщики из соседнего, дружественного ныне покойному Дэну владения.
Тяжко было и жарко; в разгар-то зимы! Но не дрогнул Йорик, устоял. Не убежал он с поля боя на сей раз. И поднял он меч, и чуть не навернулся вместе с ним снова в снег. Но удержался на ногах, и кромсал врагов часа два или три. И устал, и разломился его клинок, незадолго до этого перестав быть острым, как бритва. И уже не стоит на ногах, а шатается сильно. И кровь стекает с брови, и слабость подступает.
Жутко пришлось землякам Йорика, ибо некому теперь их возглавить! И созвали ярлы в спешке тинг. И пришёл туда незвано некий дед. И заявил всем, что нет времени избирать конунга из числа ярлов; что в спешке невозможно выявить достойного.
- Но есть одна скала, в которую по рукоять вогнан длинный меч. Неприступна та скала весьма, и путь сам к ней опасен. И цепями вдобавок прикован меч, но взявший его - есть победитель, которому не страшен Враг. Выдернувшего его ждёт и мир, и покой, и благоденствие. И благословен будет весь его род, и не только: восславлена будет вся земля, от фьордов у моря на севере, до болот на юге; от скал на западе до густых лесов на востоке.
Но никто не вызвался идти, ибо никто не ведал пути.
- Я. - Еле сгибаясь, почти подполз Йорик. - Я пойду.
- Ты??? - Округлили глаза все. Они бы рассмеялись ему в лицо, но не время было смеху.
- Я. - Упрямо повторил раненый викинг. - Я найду, я достану. Я доставлю тот меч сюда, и пусть им воюет, сметая нежить, тот, кто в разы достойнее меня; тот, кто как никто другой достоин короны.
И удивились весьма, но расступились. И махнули на Йорика рукой.
- Делай, что хочешь. - Говорили северяне.
Они не верили ему. Деда же и след простыл, а Йорик отважился сыскать королевский клинок.
И поднял он очи к небу, и призвал верховного бога, Одина, дабы тот ему внемлил. И где-то там, вверху, средь облаков, улыбнулась богиня весны Фрейя, наблюдая за превращением труса в воина. И невидимой рукой омыла она раны Йорика, и по его телу точно прошлась весна - бодрость духа и терпение отныне вместо боли.