Самая желанная - страница 12

Вероятно, Эдику было немногим больше пятидесяти, но его объемный животик, дряблая, свисающая женственная грудь, поросшая седым кудрявым волосом, а главное — прикрытое жидкой прядью лысое темя вопили о старении и увядании. Вначале, будучи представлен в компании гостей — чрезвычайно импозантных, насмешливо-возбужденно окликающих друг друга «господа!», — он даже понравился Кристине. Как понравилось до сердцебиения, до спазмов в животе открывшееся ей наконец царство. Конечно, огромный зал с камином и баром, бассейн внизу, сауна рядом, несколько ванных комнат, зимний сад с накрытым в нем сказочным столом — все вызывало ликование. «Наконец-то прорвалась!» — шептала себе Кристина, воспринимая происходящее как сладкий сон. Кто были эти люди, о чем шла речь, — она не пыталась понять. Кажется, упоминались колоссальные денежные суммы, фирмы и имена, относящиеся к высшему эшелону. Самому высшему.

— Ты в разговоры не вникай, — заранее предупредила Надя. — Девушка — украшение, цветок, дорогая вещь, а значит, глуха и глупа. Это они от нас ждут помимо, конечно, прочего. Ну, мы и рады!

Кристина и не вникала. Достаточно было причастности к происходящему, ощущений, запахов, вкусов, бесшабашной легкости, подаренной шампанским. По мере расцвета пира манеры гостей теряли лоск, воротнички расстегивались, языки заплетались, с трудом выговаривая непривычно громоздкое слово «господа»…

Эдик сидел рядом с Кристиной, наполняя ее тарелку и бокал, но внимания особого не обращал, поглощенный мужским разговором. Кристина удивилась, когда Надин мимоходом шепнула ей: «Борода» — твой кадр». Двойной подбородок Эдика скрывала кудрявая с проседью бородка, придающая благообразность обрюзгшему лицу.

В нижних апартаментах только начался настоящий отдых — погасли люстры, разбрелись по углам пары, прислуга освобождала место для предстоящего стриптиза, а Эдик поманил Кристину на второй этаж.

— Пора бай-бай, киска. Сейчас эти голые парнишки начнут друг о друга тереться. Меня это совершенно не е…т, а кроме того — изжога. — Кристина слышала, что в программе вечера — мужской и женский стриптиз в исполнении приглашенных профессионалов. Она не видела ничего подобного «живьем», лишь по «видаку», и то всего пару раз, приглашенная приятельницей на «порнуху». Но не подала и виду, что новичок, послушно проследовав за кавалером в отведенные им апартаменты. Эдик не был пьян, и все здесь ему было знакомо. Войдя в спальню, он сдернул покрывало с кровати, поставил на тумбочку стакан, бутылку минеральной воды и тяжело опустился на перины. Только потом, словно вспомнив о ней, бросил:

— Ванна за той дверью. Можешь не торопиться. Я посплю. Предупреждаю — буду храпеть. А ты веди себя смирно, как мышка. Фу, черт! Открой окно, несет все еще каким-то строительным дерьмом. Не выношу лаков.

Кристина с недоумением осмотрела раму с затейливыми ручками и что-то сдвинула — стекло повернулось, впустив в комнату сырость и прохладу.

— Гроза, — почти беззвучно сказала она, глядя на хлещущий за окном ливень.

— Ты что такая пуганая? Баптистка, что ли? — Эдик приподнялся, сунул в рот таблетку. — Гастрит замучил. Оставь только щелку вверху, а то сквозит. — И, бухнувшись на кровать, выключил свет.

Приняв душ, Кристина растерянно постояла в шикарно отделанной ванной, прислушиваясь к происходящему в комнате. Эдик храпел. Она увидела в зеркале свои недоуменно распахнутые глаза. Что делать-то? Опустив крышку, Кристина присела на малиновое биде и просидела так долго, охватив руками голые плечи и пытаясь сосредоточиться. Потом решительно вернулась в спальню и тихо, чтобы не потревожить «кадра», залезла под одеяло. Грохотало уже в отдалении, на покрытом лепниной потолке ходили тени от елок, пахло мокрой землей и хвоей. Она лежала без сна, не испытывая ни былого восторга от окружающего комфорта, ни страха, ни сожаления. Только бродило в душе какое-то разочарование. Ага, вот оно что — не оказалось в чудесном доме того самого обидчика, выбросившего цветы. Ведь это только в сказках бывает: запал тебе в душу ясный сокол — и тут как тут. Жизненный реализм куда сложнее.