Самый трудный километр - страница 22

Рубить породу приходилось тяжело ещё и потому, что мешали скважины. Ну, те, по которым мороз на глубину спускали. Прямо-таки лес подземный! Как стволы деревьев, стоят чуть ли не на каждом шагу трубы. Продираться сквозь них сложнее, чем в тайге непроходимой.

Когда лесорубы делают просеку, они видят перед собой все деревья, которые надо спилить. А землерубам путь заслоняют непроницаемые пласты земли. Пока остриём молотка не наткнёшься на очередной металлический ствол, не разглядишь, что впереди.

Лишь Дед научился угадывать, где окажется следующая морозильная труба. И предупреждал:

— Костя, приготовься… Ваня, возьми чуть влево…

Действительно, из-за обвалившихся комьев показывалась круглая металлическая труба. И начиналась пренеприятная работа: скубить ствол, как перья с курицы. Никакого терпения не хватало!

— Опять заминка, — ворчал Прудников. — И без того трудно продвигаться. А тут кланяемся каждой скважине.

Но именно он ловчее всех управлялся с трубами. Не боялся, что сто потов с него сойдёт, пока отколупает землю у каждого ствола.

Потом проходчиков ожидало новое препятствие — валуны. Рубил Михаил Журов у самого свода землю. И вдруг из-под пики молотка посыпались искры. Подумал, опять наскочил на ствол скважины. Начал его, как трубу, обкалывать. Не получается.

— Дед, иди погляди, — позвал Михаил.

Бригадир ощупал руками выступ. Говорит:

— Нет, это не колонка. Камень. Давай шире захватывать.

Было это к концу смены, и ребята хотели поскорей управиться. Пришли на помощь Иван Прудников и Василий Колесник. Потом и остальные проходчики подключились. Рубят-рубят, а конца-краю этому камешку не видно.

И никак не вытащить тот валун из мёрзлого грунта! Тогда Сметанин смастерил из стального троса петлю-удавку, ловко накинул на камень. Некирка прицепил её другим концом к погрузочной машине. И, словно больной зуб, выдрали с корнем.

В тоннель выкатилась такая глыба, что три человека, расставив руки, едва могли обхватить. Ну, а сдвинуть её с места все восемь землерубов были не в состоянии.

Сметанин и Некирка опять с помощью удавок и погрузочной машины погрузили камень на платформу. И выкатили.

Через некоторое время такой же случай произошёл у сменщиков.

А через неделю обнаружили третье каменное чудище.

Свезли валуны к стволу шахты. Попробовали вытащить наверх, так они в подъёмник не влезли.

Пригласили взрывников. И те аккуратно взорвали камни.

Потом проходчики жалели.

— Надо было оставить валуны в метро как музейные экспонаты, — сказал Колесник. — И пусть бы пассажиры посмотрели, с какими сюрпризами тут пришлось нам встречаться.

А валунов чуть поменьше была тьма-тьмущая. Только успеют вытащить из земли один, уж показывается макушка следующего… Землерубы изматывались, нервничали. И совсем мало продвигались в тоннеле.

— Это не проходка, а черепаший бег с препятствиями, — пожаловался Вася Некирка. Шуткой он стремился скрасить уныние.

Дед всё больше молчал, но первым брался грузить тяжёлый камень. Потом бежал по тоннелю за платформой, чтобы быстрее вернуть её — пустую — обратно. И тут же начинал грузить новую.

Усталые проходчики обтирали потные лица и старались выкроить две-три минуты отдыха, без которых дальше — ну совсем никак. А двужильный Дед хватался в это время за лом, чтобы лучше поддеть следующий камень. И основная тяжесть, конечно, ложилась на его ладони.

Кто-то сзади тяжело сопел, помогая. А бригадир не подавал виду, что устал. У самого же волосы прилипали ко лбу и оранжевая каска сбивалась набок. Он сбрасывал свою чёрную суконную куртку — и от спины его поднимался пар, хотя там, под землёй, по-прежнему трещал мороз.

— Дед, откуда столько валунов взялось? — недовольно спросил Прудников.

Но бригадиру отвечать было некогда.

Зато Василий Некирка всё убедительно за него разъяснил:

— Понимаешь ли, несколько миллиардов лет назад одному симпатичному динозавру поручили везти булыжники для мостовой. Сел он за руль своего самосвала. А машина у него была старая, да ещё плохо смазанная. Потому что ленился динозавр, всё больше любознательность проявлял. Вот он поехал. Добрался до нашей речки. Ну, а тут у него колесо возьми да и отвались. Самосвал и опрокинулся. Все булыжники высыпались на бережок.