Самый трудный километр - страница 27

Увидеть плачущего проходчика — такое и вообразить трудно! А в день, когда покидали двести тринадцатую шахту, у многих на глазах были слёзы.

Главный инженер утешал:

— Не стоит вешать носа. Мы ещё вернёмся.

Только в возвращение не верилось…

И разбрелись проходчики по разным стройкам. На двести тринадцатой осталось несколько человек. И те занимались совсем не проходческим делом.

В это время профессора с инженерами собрались на большой совет. Думали, как спасти шахту, как сделать так, чтобы не поплыла земля снова.

И придумали.

Нагнать в тоннели космический холод. Ну конечно, не из космоса его взять. А самим создать — с помощью жидкого азота. Он даёт температуру минус сто девяносто шесть градусов.

Каждый школьник знает, что воздух, которым мы дышим, состоит в основном из кислорода и азота. Из воздуха и получают жидкий азот.

Однако дело это неимоверно сложное и дорогое. И ничего из затеи учёных не вышло бы, если бы не помогла ленинградцам вся страна.

Когда в других городах узнали, что произошло в глубинах ленинградской земли, со всех концов нашей необъятной Родины стали присылать метростроевцам жидкий азот. И потянулись к шахте двести тринадцатой вереницы плоских зелёных автоцистерн.

Лето уже наступило. Прохожие по улицам разгуливают в лёгких костюмах. А мимо мчатся «Антарктиды на колёсах», распускают космический холод.

Если опустить в жидкий азот резиновый мячик, он тут же превратится в стеклянный. Урони его на пол — и он расколется на мелкие кусочки.

И упаси тебя — капнуть хоть немножко космической жидкости на руку — вмиг до кости прожжёт холодом!

Но всё обошлось благополучно: никто не обжёгся. Зато азот безотказно выполнял свою полярную работу — творил прочную ледяную преграду в тоннеле.

Наконец учёные сказали: готово! Теперь не меньше года будет держаться мороз под землёй. За это время можно и откачать воду из шахты, и закончить сооружение тоннелей через подземную реку.

Вновь забеспокоились проходчики — все, кто раньше работал на двести тринадцатой. Оббивают пороги у начальства: верните, мол, назад на шахту. Хотим, мол, завершить свою работу.

Что ж, просьбу всех удовлетворили. Только у Тихоновича произошла осечка — его врач задержал.

У проходчиков есть такое правило: при каждом новом назначении в метро делать медицинскую проверку.

Всем врач пометил: «годен». Одному Михаилу Григорьевичу — предписание в санаторий. На что Тихонович человек дисциплинированный, но тут возмутился:

— Не буду выполнять!

Пришлось врачу заняться разъяснениями:

— Они все — ребята молодые. А вы-то — ветеран. Вот и Дедом вас одного зовут. Там, в затопленной шахте, погода не для больных ревматизмом.

Как ни сопротивлялся Дед, пришлось ехать на курорт.

Тем временем «годные» проходчики разделились на отряды. Одни направились чистить двести тринадцатую, другие — рыть тоннель с противоположной стороны, от площади Мужества.

Бригаде Алексея Малышева досталась непривычная работа — качать воду из колодца шахты.

Опустили они в ствол десять толстых пожарных шлангов и подключили насосы. Семь суток качали. На восьмые насосы отказали.

— В чём дело? — забеспокоился шахтный инженер.

— Жижа появилась в колодце, — ответил проходчик, дежуривший у ствола. — Она густая — вроде чёрной сметаны: не берут насосы.

Опустили в колодец бадью. Зачерпнут жижу, вытащат — да прямо в самосвалы. Ещё полторы недели чистили. И опять остановились.

— А теперь что за причина? — недоумевал инженер.

— Не зачерпнуть бадьёй, — отвечали проходчики. — В колодец набилась земля, как чёрный творог.

— Эдак и до чёрного «сыра» доберётесь…

Спустились проходчики на дно колодца. Непривычно было ехать в шахтном лифте. Вязкая глина облепила клеть. По стенам стекала мутная вода. Кругом было черно — ни зги не видно.

К поясу каждого проходчика привязали канат. Сверху в колодец направили лучи мощных прожекторов. Подключили сигнализацию: чуть что — дёрнешь за шнурок — и сразу тебя вытащат наверх.

Землерубы соорудили себе в колодце деревянные полки. Примостились на них. И давай вынимать лопатами плывун-землю. А сами всё ниже, ниже спускаются, пока не достигли входа в тоннель.