Санкт-Петербургские вечера - страница 64
> — и это более чем очевидно. Но ведь отсюда с необходимостью следует: если нет молитвы, то нет и религии. Это почти то самое состояние, до которого мы опустились. Люди всегда молились лишь на основании религии откровения (или признаваемой за таковую), а по мере того как приближались они к деизму, ничтожному и бессильному, молились они все меньше и меньше. И теперь, склонившись к земле, занимаются они лишь изучением физических законов, утратив всякое чувство истинного своего достоинства. Несчастье, постигшее этих людей, так велико, что они даже не способны пожелать собственного духовного возрождения, — и не только по той причине, что невозможно желать того, чего не знаешь, но и потому, что в нравственном своем отупении находят они Бог весть какую ужасающую прелесть, которая на самом деле есть страшное наказание. И уже бесполезно толковать им о том, чем они стали и чем им
следует быть. Они окунаются в божественную атмосферу — и отрекаются, бессмысленные, от подлинной жизни, а между тем стоит лишь им открыть уста свои, и они обретут дух}
Таков человек, отвергший молитву, и если бы общественный культ —другого доказательства его необходимости и не требуется — хоть немного не противодействовал всеобщей порче, то, клянусь честью, мы бы в конце концов превратились в самых настоящих зверей. А потому воистину беспримерна ненависть, которую люди, мною упомянутые, питают к этому культу и его служителям. Из некоторых печальных признаний мне известно, что существуют особы, для которых самый воздух в храме Божием — нечто вроде углекислого газа: он их в буквальном смысле слова душит и вынуждает выйти вон. А в то же время души святые чувствуют, как нисходит на них в храме некая духовная роса, для которой нет имени, да она в нем и не нуждается, ибо не узнать ее нельзя.>5 Ваш Винцент Леринский>(10) сформулировал знаменитое правило относительно религии; он сказал: следует верить в то, во что верили все, всегда и везде.>11 Не существует более важной и всеобщей истины. Человек, несмотря на свою испорченность, сохраняет явные знаки божественного происхождения, и потому всякое всеобщее верование в той или иной степени истинно; другими словами, человек способен затемнить истину или, так сказать, покрыть ее корою тяжких заблуждений, но заблуждения эти касаются лишь отдельных мест, и потому всеобщая истина непременно сумеет явить свой
'Пс. 138, 131.>(9)
"Quod semper, quod ubique, quod ab omnibus.
лик. Итак, всегда и везде люди молились. Конечно, они могли дурно молиться, могли просить того, чего не следовало просить, или не просить о том, что было на самом деле необходимо, — этим они обязаны себе — но, так или иначе, они всегда молились, — и этим они обязаны Богу. А чудная система незыблемых законов природы привела бы нас прямой дорогой к фатализму, сделав из человека статую. Уверяю вас — как это вчера уже сделал наш друг, — что я вовсе не намерен принижать разум. Несмотря на весь тот вред, который он нам принес, я ценю его бесконечно высоко. Но вот что совершенно достоверно: всякий раз, когда вступает он в противоречие со здравым смыслом, мы должны отвергнуть его как несущего яд. Именно разум твердит нам, что происходит лишь то, что должно произойти, и должно происходить лишь то, что происходит,>б Однако здравый смысл отвечает: Если вы будете молиться, то не произойдет того, что должно было произойти, — и здесь здравый смысл рассудил превосходно, тогда как разум выказал отсутствие здравого смысла. И невелика беда, если против уже доказанных истин выдвигают некие тонкие аргументы, от которых мы не способны тотчас же отделаться рациональным путем, ибо нет более верного способа впасть в самые грубые и пагубные заблуждения, чем отвергая тот или иной догмат лишь потому, что он встречает возражения, которые мы не можем разрешить немедленно.
Граф. Вы совершенно правы, дорогой сенатор. Истина никаких возражений не допускает — иначе она не была бы истиной. И как только она признана в качестве истины, неспособность опровергнуть возражения против нее не означает уже ничего, кроме недостатка познаний у того,