Санта–Барбара III. Книга 2 - страница 38

— Круз, я хотела извиниться перед тобой. Я недолжна была, я понимаю, но… извини. Поверь, я больше этого не сделаю, никогда. Прости меня, Круз.

Ее последние слова окончательно растопили холод в их разговоре. Круз сочувственно кивнул.

— Да, Джулия, я знаю, каково тебе было.

Он подошел к ней и, дружески обняв, похлопал по плечу. Слезы на ее глазах просохли.

— Ладно, Джулия, — сказал Круз, — я попрошу Уитни принять твое заявление, и ты можешь быть свободна.

Она смущенно улыбнулась.

— Хорошо, Круз, я буду там, в дежурной части.

Когда она вышла за дверь, Круз озабоченно посмотрел на часы и потянулся рукой к телефону. Однако позвонить ему не дали — в дверь кабинета, не спрашивая разрешения, вошел окружной прокурор.

— Так, так, — насмешливо воскликнул он. — Кастильо! Наконец‑то у нас будет собрание с начальником полицейского департамента.

Не скрывая своего раздражения, Круз швырнул трубку на рычаг телефонного аппарата и повернулся к Тиммонсу.

— Какое еще совещание? — недовольно сказал он. — Что, прямо сейчас?

— Да, — ехидно улыбнулся окружной прокурор. — Так, небольшой разговор за ленчем.

Кастильо хмуро покачал головой.

— Боюсь, Кейт, что я не смогу принять участия в этом совещании.

Тиммонс сделал удивленную мину.

— Вот как? Почему?

Круз демонстративно посмотрел на часы.

— У меня другие планы. Извини, Кейт, я тороплюсь.

Без особых церемоний отодвинув в сторону окружного прокурора, Кастильо направился к двери. Но от Тиммонса было не так‑то легко отделаться. Он схватил Круза за полы пиджака и въедливо спросил:

— Интересно, а какие же у тебя планы?

Круз смерил его откровенно презрительным взглядом.

— Это мое дело.

Мстительная улыбка Тиммонса не обещала ничего хорошего Крузу.

— Вот станешь начальником департамента полиции, — с угрозой в голосе сказал он, — тогда и будешь распоряжаться. Пока что я хорошо помню, кто твой начальник.

Ничуть не смутившись, Круз резко ответил:

— Мой начальник обычно сообщает мне о собрании не за пять минут до начала.

Не желая продолжать этот затянувшийся, по его мнению, разговор, Круз открыл дверь. Тиммонс, словно привязанный, тянулся за ним.

— И куда же ты теперь? — стараясь скрыть свое разочарование, спросил он.

Не останавливаясь, Круз грубо бросил:

— Не твое, собачье, дело.

Но Тиммонс не унимался.

— А я бы хотел знать. Особенно, если учесть, что этот вопрос касается твоей карьеры.

Круз резко обернулся.

— А мне плевать, если даже это будет стоить мне карьеры. Я иду домой, чтобы поговорить с моей женой. Видимо, она хочет сказать мне что‑то важное для нас обоих. И этот вопрос не терпит отлагательства.

Электрошоковая терапия — обычный метод лечения в клинике Роулингса. Келли пускается на хитрость. Сантана едва не выдает себя. Джулию Уэйнрайт выпускают на свободу. Неожиданная встреча в полицейском участке.

Табличка на двери комнаты, где сейчас находился Перл вместе с доктором Роулингсом и нерассуждающим санитаром, гласила: «Палата интенсивной терапии. Вход только для спецперсонала». Перла уложили на жесткую кушетку, туго затянув руки и ноги широкими ремнями. Доктор Роулингс с явным удовольствием закрепил еще один ремень на груди пациента. Его садистская натура проявила себя здесь в полной мере.

— Ну, что, мистер Капник, вам удобно? — с удовлетворением палача, затянувшего веревку на шее своей жертвы, спросил Роулингс.

Перл пытался бодриться.

— Да, — с улыбкой ответил он. — Правда, у меня такое чувство, что это ненадолго. Интересно, какие ощущения меня ожидают?

Роулингс оживленно потер руки.

— Не пытайтесь предугадать. Это совершенно невозможно себе представить. Уверяю вас, вы столкнетесь с этим впервые в жизни.

Санитар, закончив возиться с ремнями, направился к стоявшему в углу комнаты электрическому пульту со множеством ручек и проводов. Перл лежал, крепко сжав кулаки.

— Интересно, вы говорите это всем своим кроликам?

Судя по выражению лица Роулингса, ему бы очень хотелось, чтобы вместо электрошоковой терапии у него была возможность применить по отношению к Перлу лечение на электрическом стуле. Он уже собирался отдать распоряжение санитару, однако в этот момент из динамика, подвешенного высоко под потолком палаты, раздался тревожный голос: