Санта–Барбара III. Книга 2 - страница 4

— Ну, почему ты молчишь? — нервно воскликнула Сантана.

— Я не знаю, — тяжело дыша сказал он. Подозрительно осматриваясь вокруг, он остановился рядом с местом водителя.

— Возможно, это была выбоина. В общем, я так и не понял.

— О, слава богу, — в изнеможении протянула Сантана.

Они оба сейчас выглядели одинаково — это и не удивительно после того, что произошло.

— Дай, я сяду за руль, — предложил Тиммонс.

Очевидно, происшествие на шоссе так ударило по нервам Сантаны, что она не произнеся ни слова, мгновенно повиновалась. Когда она пересела в кресло пассажира, Тиммонс тяжело опустился на место водителя и включил мотор.

Иден лежала невдалеке от обочины дороги на холодной, сырой земле. Услышав шум мотора отъезжающей машины, она нашла в себе силы приподнять голову. Но это было все, на что ее хватило. Успев заметить лишь габаритные огни отъезжающего автомобиля, она закрыла глаза и, потеряв сознание, распласталась на земле.

Мрачно откинувшись на спинку стула, Перл сидел в кабинете доктора Роулингса. Главврач клиники, сунув руки в карманы халата, расхаживал перед ним, нравоучительно говоря:

— Я представляю, с каким чувством вы читали письма брата. Мне вас жаль.

Перл угрюмо посмотрел на доктора.

— Могу вам сказать, что я даже рад, что прочитал письма Брайана. Я понял, что он не винил меня за этот нервный срыв. Вы не понимаете, что это значило для меня.

Роулингс едва заметно улыбнулся.

— Почему же? Очень даже представляю — камень свалился с души.

— Да. В некотором смысле, да, — уверенно сказал Перл.

Роулингс улыбнулся еще шире.

— Я вынужден подлить ложку дегтя. Я считаю, что текст писем можно интерпретировать по–разному. Вы часто разговаривали с братом. Брайан ненавидел вас. И знаете почему?

Перл непонимающе посмотрел на доктора Роулингса.

— Почему вы решили, что он меня ненавидел?

Роулингс издал короткий неприятный смешок.

— Потому что вы убедили брата в целесообразности аборта, который послужил причиной смерти его любимой девушки.

Перл возмущенно вскочил со стула.

— Это не правда! Тогда я был совершенно другим человеком. Когда мой брат оказался в этой непростой ситуации, я действительно посоветовал девушке сделать аборт. Это был единственный выбор. Родители запретили Брайану на ней жениться. Поэтому я сделал все, о чем Брайан, и она попросили меня. Я помог им.

Роулингс торжествующе усмехнулся.

— Нет, твой брат последовал твоему совету. Подпольный аборт — и девушка умерла. Поверь, Брайан считал тебя виноватым в ее смерти.

Перл отрицательно покачал головой.

— Нет, это не так. Брайан простил меня. Я совершенно точно знаю это.

— Это не так. Брайан смог написать тебе письмо только после года лечения. А затем Брайан вернулся домой на Рождество. Ты помнишь об этом?

Перл смутился.

— Рождество? Да, конечно, помню. Рождество…

Он умолк, чем не преминул воспользоваться Роулингс.

— Да, это было Рождество. И за две недели твои родители погубили результаты целого года кропотливой работы. Брайан вернулся в больницу на грани нервного истощения. А через три недели покончил с собой, — Роулингс повысил голос, придав ему обвинительный тон.

Перл нерешительно взмахнул рукой.

— Нет, нет, мы не виноваты в его смерти.

Но Роулингс не слушал.

— Ваша семья несет ответственность за его убийство.

Перл пытался оправдаться:

— Нет, нет, мы не виноваты.

Но Роулингса уже трудно было остановить.

— Майкл Брэдфорд Болдуин, вы убили Брайана. Ты и твоя семья. Но больше всех виноват ты.

Перл ошеломленно умолк.

Пол Уитни решил снова навестить Элис в клинике доктора Роулингса. Он чувствовал, что хрупкая, испуганная девушка вызывает у него все более и более глубокую симпатию. К тому же, как ему казалось, он смог найти к ней подход. Ведь судя по словам Келли, она раньше не разговаривала, а теперь уже читает вслух стихи.

Когда Уитни постучал в дверь и вошел в палату, Келли задумчиво стояла у окна, а Элис сидела на своей кровати.

— Привет, — радостно улыбаясь сказал Уитни. Келли удивленно посмотрела на него.

— Привет.

— Я — Пол, — сказал тот. — Я составил рапорт о вашем побеге.

— А, — только сейчас вспомнив его лицо, сказала Келли. — Понятно, мы рады видеть тебя.